Грешнов Михаил - Учебный Рейс
Михаил Грешнов
Учебный рейс
Руки Павла упали с рычагов управления.
- Все, Витя, - сказал он, - горючего нет ни грамма.
Боковые иллюминаторы, жадно ловившие отблеск фотонного, но все же
земного огня, погасли. К стеклам приникла ночь. Она была хозяйкой
Пространства, знала это и теперь делала с кораблем, что хотела: взяла его
в руки и зажала между ладонями. Далекие неподвижные звезды ей не мешали.
Они были отчаянно далеки, чтобы помочь людям. Тьма вошла в остывшие дюзы,
встала за переборкой, рядом. Павел и Виктор чувствовали ее, как чувствуешь
кожей холод или тепло. Павел закрыл заслонки иллюминаторов.
- До Земли четыре световых года, - сказал он. - Пять, в пересчете на
бортовое время. Если будем двигаться с этой скоростью, - кивнул на
приборы.
Неторопливо, стараясь быть подчеркнуто спокойным, развернул карту.
- Если полет замедлится, - взглянул на Виктора, - между Землей и нами
встанут тысячелетия. Девять шансов из десяти, что это произойдет. Здесь, -
указал на цепочку темных пятен, - переменная пылевая туманность. Здесь, -
черкнул карандашом по краю карты, - область еще не разведанной
гравитации...
Виктор молчал. Один шанс из десяти на спасение - мало. В душе его
поднимался протест против бессмысленной гибели. Что им может помочь -
случайность? В Пространстве случайность не в счет: как ни много посылала
Земля кораблей в звездные экспедиции, они были горсточкой пыли в океане
Вселенной, где звезды и те казались пылью, брошенной в темноту.
- Мне будет сорок пять лет, тебе - сорок два, - продолжал Павел и,
помолчав, добавил: - В случае благополучного плавания.
Павел говорил слишком много, и это резало слух. Сказать ему, чтобы он
замолчал, Виктор не мог: они были равными, капитана на корабле не было.
Присвоить права капитана или какое-то старшинство никто бы из них не
решился. Но уже то, что Павел подсчитывал годы, надеясь выжить и вернуться
на Землю, вызвало у Виктора теплое к нему чувство. А если он говорит
больше обычного и волнуется, - ничего. Им только и придется разговаривать
друг с другом: в ракете их двое.
- Что же ты молчишь? - спросил Павел.
- А я согласен с тобой, - чуть поспешнее, чем, может быть, следовало,
ответил Виктор. - Тебе будет сорок пять, а мне - сорок два...
Они с минуту глядели в глаза друг другу, и каждый понимал, что они оба
лгут. За стенами ракеты стояла ночь, и кораблю без горючего до первых
маяков Солнечной системы не дотянуть.
Вспомогательная ракета "Л-2", в просторечии "Лодка", двое космонавтов с
их наигранным оптимизмом - это все, что осталось от звездной экспедиции к
Близнецам. Собственно, земных астрономов интересовали не Кастор и не
Поллукс, а желтая звездочка между ними спектрального класса G - двойник
нашего Солнца. Звезда испытывала возмущения - признак того, что она
обладает планетами. Эти планеты и предстояло исследовать Дмитрию Никитичу
Карцеву, капитану "Орбели", и шестнадцати участникам экспедиции.
Планет у звезды оказалось три - два метано-водородных гиганта, больших,
чем наш Юпитер, и третья, ближе к звезде, двойная планета типа Земля -
Луна. Астрономы тотчас назвали планету Геей, а ее естественный спутник -
Луной. Гея оказалась горячей, покрытой лавовыми озерами, гейзерами и
дымами. Но уже на планете был океан, зелень по берегам - была жизнь.
С посадкой на Гею не торопились, легли на круговую орбиту.
Разведывательные роботы-маяки дали сведения об атмосфере, температуре: в
океане сорок три градуса, на побережье - шестьдесят.
- Тепло, но работат
