Библиотека в кармане -русские авторы

         

Григорьев Владимир - По Законам Неточных Наук


Владимир Григорьев
По законам неточных наук
Амебы, инфузории и прочие организмы, коих естественный отбор и борьба
за существование довели до микроскопического состояния, были страстью
Изюмова, в служебное время почтенного профессора теоретических механик. Ну
и что? Другие отдают свой досуг рыбкам в аквариуме, собачонкам, выращивают
в комнатных условиях бананы. Профессор же вкладывал свое терпение в этот
многообещающий, скрытый от взгляда подавляющего числа людей мир мельчайших
животных.
Азарт коллекционера накрепко связал Изюмова с этими подвижными,
прожорливыми, но, в сущности, невинными созданиями. Часами он мог
рассказывать о повадках и ухищрениях-простейших, каждый раз по-новому. И
только заканчивался рассказ всегда одной и той же фразой:
- Одноклеточные! И все-то у них богатство - ядро, протоплазма,
оболочка. - На этом слове профессор, выдерживая таинственную паузу,
обводил присутствующих значительным взглядом и добавлял: - Но все-таки их
жизнь во многом похожа на нашу...
- Ну уж... - возражал какой-нибудь поклонник борзых и такс, специалист
по коленчатым валам.
- А вы приходите, приходите вечерком, - заманивал Изюмов. - Посидим у
микроскопа, сами увидите.
Но знакомые почему-то не приходили.
Конечно, такое пренебрежение огорчало и прямо-таки приводило Изюмова в
недоумение. Сам-то он не гнушался осматривать всяких диковинных
сеттер-шнельклопсов, приходил и на чаепития с бананами домашней выработки.
А вот все эти многочисленные соседи и друзья по работе слушать слушали, а
чтоб прийти да по-серьезному, по-свойски скоротать вечерок, прильнув к
окуляру, - нет, на это их не хватало. Отделавшись шуточками, кое-кто
заявлял, что рассказы Изюмова сами по себе исчерпывают тему и что после
них у микроскопа нечего делать. А сосед, разводящий уникальную породу
хищных саблезубых кроликов, якобы боялся убедиться, что его жизнь не
отличается от жизни инфузорий.
- Да поймите, - безуспешно протестовал профессор, - я же фигурально
выражаюсь. Так сказать, в порядке рекламы начинания...
Такое поведение друзей профессор оправдывал потребительским характером
их собственных увлечений. Банан можно съесть, с умницей шнельклопсом хоть
беседуй, гуляя по бульварам, а с саблезубым кроликом Стенькой, перегрызшим
глотку соседскому бульдогу по кличке Краб, ходи хоть на самого тигра. А
много ли проку от амебы? Умозрительный интерес!
Однако успехи практичных соседей только распаляли воображение Изюмова,
и он с еще большим усердием углублялся в тайны мельчайших. Особым
вниманием Изюмов окружал породы, выведенные собственноручно. Были и такие.
В его коллекции попадались экземпляры о двух хвостах, с несколькими
ядрами или вообще без оных, а также со многими оболочками - порода,
наиболее готовая ко всяким случаям жизни.
Самая же замечательная особь народилась в той колбе, что однажды
случайно осталась у распахнутого окна. В ней проживали ординарные на
первый взгляд туфельки, и мало кто знал об их странной, почти болезненной
восприимчивости к изменению условий существования. В обществе двухвосток
они и сами принимали двухвостовой вид, в другой компании умудрялись где-то
доставать лишние оболочки и опять внешне не отличались от представителей
большинства. А попадая в свою колбу, вновь принимали первоначальные
очертания.
Незначительный перегрев или, наоборот, переохлаждение могли разом
погубить чувствительную особь. А тут Изюмов возьми да и позабудь их у
распахнутого окна, в самой гуще сквозняков и температурных перепад





Содержание раздела