Библиотека в кармане -русские авторы

         

Грин Александр - 'продолжение Следует'


Александр Степанович Грин
"Продолжение следует"
Слово не воробей,
вылетит - не поймаешь.
I
Больная девушка лежала на спине, укутанная по самый подбородок меховым
одеялом. Черное ночное окно отражало красноватый огонь лампы. По
закопченным стенам хижины висели пробочные балберки, грузила, остроги,
мережки, удочки и другие рыбные снасти. Над изголовьем больной,
прикрепленная шпилькой, виднелась вырезанная из журнала картинка,
изображавшая молодого человека в плаще, отбивающего нападение разбойников.
Услышав за окном шаги, девушка приподнялась на локте. Это, видимо,
стоило немалых усилий ослабевшему телу, так как брови ее, поднявшись и
морщась, выразили мучение. Глаза, однако, светились оживлением.
- Ну что? - спросила она, прежде чем вошедший успел закрыть дверь. -
Дали тебе "Звезду"?
- Не прыгай, Дзета, - сказал старик Спуль, отставляя в угол ведерко с
пойманной рыбой. - Валяйся себе потихоньку.
- Ты просто невыносим, отец, - сказала девушка. Углы ее рта
вздрогнули, а обнажившаяся рука нервно потянула одеяло. - Не понимаю, зачем
меня нужно дразнить! Есть или нет? Скажи честно!
- Чего честнее, - захохотал Спуль, торжественно замахиваясь, как
мечом, длинной желтенькой бандеролью и бережно подавая ее томящейся руке
дочери. - Почта запоздала, видишь ли, на неделю, потому что...
Дзета уже не слушала. Она попробовала разорвать бандероль, но,
ослабев, в изнеможении, с закружившейся головой откинулась на подушку,
крепко зажав в худеньком кулаке драгоценный журнал.
- Эй, старуха, - тревожно сказал Спуль, - тебе ведь спички не
переломить, а туда же... Пусти-ка, я сам. - Он взял у дочери "Звезду",
помуслил палец и, словно вспарывая рыбу, произвел весьма чинно на столе
деликатную операцию открытия бандероли.
Затем Спуль приступил к делу.
- Посмотри прежде "Эмиль и Араминту", - тревожно сказала Дзета. -
Должно же быть, наконец, продолжение. Не могу же я верить до бесконечности.
Ведь вот полгода прошло, как сама я прочла... помнишь? После того, где
Эмиль сказал Араминте: "Ты, дорогая, не беспокойся. Я возвращусь, и мы
будем счастливы". Да, так там ведь напечатано внизу: "Продолжение следует".
Она взволновалась, как бы предчувствуя, что и на этот раз ожидания ее
будут обмануты.
Пока девушка говорила, старик осторожно перевертывал страницы,
опасливо приглядываясь к каждому заголовку. Его широкое, прекрасное наивной
старостью и смелыми, но добродушными глазами лицо делалось все растеряннее
по мере того, как он приближался к обложке, смущенно бормоча что-то вроде:
"пропустил, надо быть", "вот поди найди", "экое дело" - и другие,
облегчающие подавленное состояние, слова-вздохи. Он сам был немало
заинтересован дальнейшей судьбой главных героев оборванного романа, но
стеснялся показывать это.
- "Моисей в пустыне", рассказ, - монотонно говорил он, по временам
вглядываясь в петит, словно исчезнувший граф Эмиль притаился как в
загадочной картинке, среди букв, - "Волны", стихотворение. "Открытие Южного
полюса", научно-популярный очерк. "Испытание огнем", очерк средневековой
жизни. "Про то, про се", мелочи. "Смесь". "Пейте шоколад"... Хм, Дзета, ты
опять не уснешь... нет, ровнешенько ничего нет!
- Ну что это, право! - жалобно воскликнула девушка. - Ты понимаешь тут
что-нибудь?
Старик не ответил. Он был сильно расстроен, Дзета таяла на его глазах
с каждым днем. Болезнь ее, как говорил приезжавший врач, "не поддается
определению". Он думал, что это на нервной почве. Началось с того, что
девушка стала страдат





Содержание раздела