Гумилев Лев - История Народа Хунну
ЛЕВ ГУМИЛЕВ
ИСТОРИЯ НАРОДА ХУННУ
Вступление
На грани мятежа ко мне явились гости.
Тогда на лезвии холодного ножа
Мы выпили вино и проиграли в кости
Что проиграть могли на грани мятежа.
Так веселимся мы, беспомощны и наги,
Пещерною золой взволнованы умы,
И кровью мамонта, и светлой кровью браги
Мы пьяны в этот век ? так веселимся мы.
Но все растет беда, ее не проиграли
Ни мы и ни они, нигде и никогда.
Вот разбудил затвор упругим треском стали
Ее глухих богов ? и все растет беда.
Смыкается заря над поздние вертоградом.
Допьем свое вино, о жизни говоря,
И выйдем посмотреть, как горным водопадом
Вокруг нашей гибели смыкается заря.
1935 г.
О существовании народа хунну стало известно из китайских источников. Его наименование оказалось гораздо более долговечным, чем сам народ.
Оно широко известно, несмотря на то что носители его погибли полторы тысячи лет назад, тогда как названия многих соседних современных хуннам народов знают сейчас только историки специалисты. Хунны оставили глубокий след в мировой истории.
Двинувшись из Азии на запад, они нашли приют в Приуралье у угров. Слившись с ними, они образовали новый народ, который в Европе стал известен под названием гуннов. До сих пор нередко слово «гунн» звучит как синоним свирепого дикаря.
И это не случайно, ибо хунны на протяжении тысячи лет выступали не только как созидатели, но часто и как разрушители. Tempora mutantur et nos mutamur in illis1.
Однако наша задача не в том, чтобы хвалить или порицать давно исчезнувшие племена. Мы хотим разобраться, каким образом немногочисленный кочевой народ создал такую форму организации и культуру, которые позволили ему сохранять самостоятельность и самобытность на протяжении многих столетий, пока он не потерпел окончательное поражение и не подвергся полному истреблению.
В чем была сила этого народа и почему она иссякла? Кем были хунны для соседей и что оставили они потомкам? Найдя ответ на поставленные вопросы, мы тем самым правильно определим значение хуннов в истории человечества.
* * *
Научный интерес к хуннам, к их истории и этнографическим особенностям впервые возник в Китае. Основателем «хуннологии» можно считать гениального автора «Исторических записок» Сыма Цяня, жившего во II в. до н.э.
Он не только составил летопись войны, которую империя Хань вела с хуннами, но и поставил вопрос: почему всюду победоносное китайское оружие не могло сломить кочевых варваров? На это он предлагал остроумный для своего времени ответ: географическое положение, климат и рельеф Китая и Срединной Азии настолько различны, что китайцы не могут жить в хуннских степях, так же как хунны не могут жить в Китае, и потому покорение страны иного ландшафта и населения, имеющего непохожий быт, неосуществимо2.
Рациональным зерном анализа Сыма Цяня были поиски объективных факторов исторического процесса, но действительность показала несостоятельность географического метода: в I в. до н.э. хунны ослабели, и империя Хань на полвека стала гегемоном в Срединной Азии.
Продолжателем Сыма Цяня был талантливый историк конфуцианского направления Бань Гу, написавший «Историю Старшей династии Хань», но он не закончил своего труда, так как оказался среди друзей одного опального вельможи и поэтому был заточен в тюрьму, где и умер в 92 г. н.э.
Бань Гу рассматривал проблемы покорения хуннов с точки зрения целесообразности и полагал, что включение в состав империи чуждого по культуре народа может быть вредно для Китая. Он считал хуннов настолько далекими от китайской культ
