Дар Давид Яковлевич - Богиня Дуня И Другие Невероятные Истории
ДАВИД ЯКОВЛЕВИЧ ДАР
БОГИНЯ ДУНЯ И ДРУГИЕ
НЕВЕРОЯТНЫЕ ИСТОРИИ
СОДЕРЖАНИЕ
От автора
Прекрасная Глаша
Неудовлетворенные желания
Пирог с капустой
Умный Миша
Бедный Шурик Петров
Андрей Хижина и его Горе
Пуп
Богиня Дуня
Пять пальцев
Глупый Ванечка
Старый юноша
Забытая кепка
Волшебные тапочки
ОТ АВТОРА
Дай руку, мой добрый читатель!
Я поведу тебя в город моего вымысла.
Город моего вымысла похож на всякий город: есть в нем заводы и
кинотеатры, сады и бани, стадион и магазины...
Город как город, только чудеса там на каждом шагу.
Ты, пожалуй, не поверишь, что все необыкновенные истории, о которых я
расскажу в этой книжке, случились на самом деле. Ну что ж! Я и сам в это
не очень верю. Но столько всякого пришлось мне за свою жизнь увидеть,
столько услышать, столько самому рассказывать, что где уж тут разобраться,
что я сам видел, а что другие видели; и что я видел такого, чего не хотел
бы видеть, а чего не видел, что хотел бы увидеть; и что было такого, чего
не могло быть, а чего не было, что могло быть?..
Город моего вымысла похож на всякий город. Живут в нем парни и девушки,
ученые и милиционеры, умные и глупые, старики и старушки, официантки и
кузнецы, трудолюбивые и лодыри. Некоторых из них я хорошо знаю, но не
хотел бы знать. Других не знаю, хотя не прочь бы узнать. Одних я уже
раньше встречал, хотя не желал встретить. Других никогда не встречал, но
всегда хотел встретить. А есть и такие, которых я не встречал, а ты
встречал. А есть и такие, которых ни я не встречал, ни ты не встречал - их
я попросту выдумал.
Короче говоря, город как город. Не хуже и не лучше других.
ПРЕКРАСНАЯ
ГЛАША
Мы были тогда еще так молоды, что считали себя уже пожилыми мужчинами.
Мы знали, что такое макрокосм и микрозвук, что такое косинус фи и
фототелемеханика, и думали, что нам открыты все тайны мира и осталось лишь
пожинать плоды своей мудрости.
Мы жили в одной комнате, в один час уходили на завод, одинаковые обеды
заказывали в столовой, одни кинофильмы смотрели в кипо; и когда один
получал премию, то все покупали обновки, а когда одного должна была
посетить подружка, то все шли в парикмахерскую.
И мы знали друг о друге всё.
Мы знали, что сердце нашего белокурого красавчика Вити каждую неделю
разбивается вдребезги, и тогда ничего больше Вите не надо: ни галстуков,
ни кино, ни велосипеда.
Мы знали, что умный Миша никогда ничему не удивляется. И если
как-нибудь утром он проснется и обнаружит, что уже двадцать второе
столетие, то раньше, чем проснемся мы, он найдет этому вполне
правдоподобное и удовлетворительное объяснение.
Мы знали, что глупый, толстый и добродушный Ванечка не будет стоять,
если можно сидеть, и не будет сидеть, если можно лежать, и самыми
бесполезными занятиями он считает ухаживать за девушками, спорить с
товарищами и размышлять о том, есть ли жизнь на других планетах.
И мы знали, что во всем пашем общежитии, а может быть и на всей улице,
нет парня, который был бы скромнее и честнее нашего долговязого Пети
Коржика.
Он скорое язык себе отрежет, чем соврет. Иной раз так сложатся
обстоятельства, что всякий соврет, и за это не осудит никто, потому что
нельзя не соврать. И сам Петя Коржик понимает, что надо соврать, и даже
пробует соврать, но вдруг будто споткнется, покраснеет и взглянет на нас
такими жалкими глазами, что сердца у нас сожмутся от сочувствия.
- Что с тобой? - спросит красавчик Витя.
- Соврать хотел? - догадается умный Миша.
- Хотел! - говорит Петя Коржик. - Хотел, ребя
