Дарк Олег - Самовар
Олег Дарк
САМОВАР
События следовали одно за другим, без перерыва, как снег, а не как было в
действительности, когда между ними проходили - иногда очень долгие - дни.
Татьяна ходила за каплями, стояла и гремела о стакан пузырьком. Он протяжно
стонал со всхлипываньем или просто садился в кровати, весь мокрый, уже потом,
под самое утро страшно кричал. Она оставила, наконец, пузырек на столе, чтобы
уже не ходить за ним в кухню. Он сидел на кровати и из шерсти на ноге вил
косичку. "Может лучше погулять выйдем?" Он сонно смотрел на нес, с губы
сползла наспанная слюна, "пошли!" и полез обратно под одеяло.
К бывшей жене Татьяна отправляла его не только без разговоров, но и сама
напоминала, и не только потому, что ребенок, хотя знала, что они там это. Но
это гигиенично и безопасно в любом отношении, и не уйдет, то есть совсем
другое, чем если бы появилась посторонняя женщина. После Лены она не
испытывалa такой брезгливости, и вообще никакой, ложась с ним и pаздвигая для
мужа ноги, как когда вдруг узнала, что он бывает у Светки из 32-й. Лене она
поэтому была благодарна, что его еще принимает, и ее тоже могла понять, потому
что испытанный и известный мужчина. И ревности не было, не то что - если бы
новое чувство, а это как бы уже было, и почему бы нет, если между своими.
Интересно, что сейчас он реагировал значительно острее и адекватнее, чем когда
происходило впервые, как будто он спал тогда.
Он позвонил и после работы приехал с тортом. Лена была одна. "Ты одна?"
"Садись, чай будем пить". "А где Николка, все?" "Вот сахар". Он не понял, кто
открыл дверь, но естественным образом прошел, мимоходом раздевшись в прихожей,
в кухню, где она уже давно раздувала самовар огромным, даже, видимо,
великоватым, хотя и самовар был большой, неприятно сиял, пузатый, в нем все
неправильно отражалось... Сапогом с отставшей и просящей каши подошвой,
которую придерживала пальцем. То есть второй раз происходило с существенными
изменениями. Самовар был новшеством. Когда он тогда приехал, Лена его поилa,
разумеется, из обыкновенного, но тоже пузатого, он тоже сиял, чайника. Так же
- он на самом деле не закричал и не застонал, когда она сказала, что Николка
неделю назад умер, "представляешь", от гриппа. Мы очень легкомысленно
отнеслись, когда заболел, и вот... Ты не был давно". "Я не мог, совсем
замотался, как не знаю..." Он придумал только закрыть лицо рукой, сидя за
столом и на него поставив локоть, потому что не знал, что ему теперь еще
сделать и что по этому поводу сказать. За пальцами руки, то собирая их, то
раздвигая и через них подсматривая, он об этом как раз и думал, что же еще
требуется, но сказал только "как же так?" "Извини, что не позвонила". И еще
думал, что теперь не надо будет больше ездить, и он не приедет, и сложно
планировать время, и не надо будет давать денег. "Забыла про тебя за всем". А
закричал он уже потом, вдруг, - они давно молчали, - и неожиданно встав и
сразу опять опустившись, и мимо стула, на пол. Напугав Лену: "Ты что ни с
того...? "Я его не увижу никогда".
А в этот раз он застонал сразу, как только она сообщила. Татьяна гремела
пузырьком, он сидел, вил косичку и думал, откуда, интересно, взялся самовар.
Лена объяснила, что отцу подарили еще до того. "Чего?" - она ему еще не
сказала и он думал, что она имеет в виду деда. Тогда-то она не забыла
позвонить, и он им помогал. "Ты знаешь, у нас дедушка умер?" "Знаю. А ты чего
здесь?" "Да вот, видишь. Давай вместе". Он сел рядом на ковер и механичес
