Дашков Андрей - Игры Шестидесятилетних
Андрей ДАШКОВ
ИГРЫ ШЕСТИДЕСЯТИЛЕТНИХ
В этой долине молчания
Нет родственных душ.
Эдгар Ли Мастерс
Хорошо обставленная комната с высокими окнами, погруженная в уютный
полумрак. В камине весело резвится огонь. За столом женщина и двое мужчин.
Один из них - филолог, бывший преподаватель местного университета. Его
жена погибла в автомобильной катастрофе восемь лет назад. Второй -
совладелец посреднической фирмы, вовремя удалившийся от дел. Женщина -
вдова профсоюзного деятеля регионального значения. У всех троих приличный
счет в банке. Все трое - примерно одного возраста, им за шестьдесят.
Знакомы они с юности. Когда-то (но в разное время) женщина была любовницей
филолога и коммерсанта.
Обеспеченная старость. Внешне вполне благополучный закат.
Их единственный враг - скука, поэтому большую часть времени они
проводят втроем. Этой привычке лет пять, хотя до этого все трое безвыездно
жили в одном городе.
Идея устроить небольшое представление приходит коммерсанту в голову
ненастным вечером двадцатого декабря. Всю бессонную ночь он сомневается, а
на следующий день уже определенно знает, что идея недурна.
Во всяком случае, вдова и филолог принимают ее с восторгом.
- Неплохо, неплохо, - говорит преподаватель и благосклонно
потряхивает своей седой шевелюрой, лишь немного поредевшей на темени. -
Все сделаем так, будто нам снова по двадцать!
- Ну, а как же это будет выглядеть? - позволяет себе усомниться
вдова. - И потом - мой муж... Ведь он давно умер.
Коммерсант машет руками.
- Ты ничего не поняла. Это будет нечто вроде мелодрамы.
- И, во всяком случае, - никакого одиночества, - подхватывает
филолог. - За это, черт побери, надо выпить.
Поставили шампанское в лед.
- Отлично, - соглашается вдова. - Никакого одиночества. Это все, что
мне нужно. - Она смотрит в высокие черные окна, за которыми беззвучно
падает снег. - Кто бы мог подумать...
- Что? - переспрашивает коммерсант.
- Ах, - она смеется. - Это я о себе. Разве могла я подумать сорок лет
назад... - она не заканчивает фразу.
- В этом ты вся, - улыбается коммерсант. - Утраты становятся для тебя
утратами как раз спустя сорок лет.
- Утрата - это не более, чем ощущение, - изрекает филолог, склонный к
педантизму в определениях. - А одиночество - образ жизни. Нет, я уже
чертовски стар.
- Ну что ты, - вдова проводит ладонью по его обрюзгшей щеке. - Ты еще
достаточно молод. Спустя сорок лет мы можем позволить себе небольшое
сумасбродство.
- Нет-нет, я - за. Надеюсь, я снова буду иметь у тебя успех.
Каждый из них внимательно прислушивается к издевке, прозвучавшей в
словах другого.
К полуночи роли распределены. Вдова благосклонно принимает ухаживания
филолога и коммерсанта и, в конце концов, предпочтет кого-нибудь. Но кого?
Им кажется, что эта тайна - лекарство от одиночества и пустоты.
- Смотрите же, - предупреждает вдова. - Здесь должен быть не легкий
флирт, а бо-о-ольшая любовь. Вы должны подарить мне целый мир, сияющий,
немного таинственный и огромный, в котором будет все - приключения,
любовь, страх, ошибки юности и тоска по несбыточному, и...
- О, дорогая! - восклицает филолог. - Ты требуешь от нас того, чего
нет и быть не может... В наши годы, во всяком случае...
- Это не по правилам, - протестует коммерсант. - Вы портите игру в
самом начале. Забудьте о том, что вы надели маску. Поступайте так, будто
все происходит на самом деле, впереди у вас - вечность и больше всего вас
тревожит расположение нашей очаровательной дамы, - он подмигивает фи
