Библиотека в кармане -русские авторы

         

Джимбинов С - Эпитафия Спецхрану


С.Джимбинов
Эпитафия спецхрану?..
Все знают, что в 1955-1956 годах из лагерей вернулись сотни тысяч
репрессированных людей. Но далеко не все знают, что совсем недавно, в
1987-1989 годах, сотни тысяч книг были освобождены из специальных
концентрационных лагерей, где они томились по пятьдесят и даже по шестьдесят
лет. Так что сроки у книг были еще побольше, чем у людей. Правда, им и жить
положено дольше. И "вышка" ("высшая мера наказания" или "высшая мера
социальной защиты") для них тоже была: через сожжение, сдачу в макулатуру -
на переработку...
Лагеря для книг называются у нас отделами специального хранения, или
сокращенно - спецхран. Хорошо помню, как я узнал об их существовании.
Я учился на втором или третьем курсе Литературного института. В
иностранном каталоге Ленинской библиотеки мое внимание привлек курс лекций
на английском языке - "Для молодого писателя"; я заказал книгу, но в ответ
получил отказ: книга не числится по данному шифру, она переведена в отдел
специального хранения. Я не огорчился, живо представил себе, что это одна из
тех хрупких американских книг без переплета, которые рассыпаются по листам
от неосторожного пользования и, естественно, требуют особого хранения. Не
без труда нашел я отдел спецхрана в лабиринте библиотечных комнат. За столом
сидели две девушки. Одна взглянула на мое требование и сказала, что для
получения книги нужно специальное письменное ходатайство с места работы. А
узнав, что я студент второго курса, добавила нечто совсем неожиданное для
меня: это отдел закрытой книги, здесь могут работать только
студенты-дипломники и строго по теме диплома, так что приходите, когда
будете на пятом курсе.
Вот как обмануло меня когда-то наше пристрастие к непрямым,
эвфемистическим названиям. Вместо честного "отдел запрещенных книг" - "книги
специального хранения". Вместо честного "пытки" - "методы активного ведения
следствия".
Тогда я еще не знал "1984" Дж. Оруэлла с его изумительной последней главой
о принципах "новоречи", или "новояза" (сам роман, разумеется, тоже был у нас
в спецхране).
Что касается слова "спец", то в обществе, провозгласившем всеобщее
равенство, его ожидала головокружительная карьера - от "спецпайков" и
"спецшкол" до совсем уж зловещих "спецотделов" и "спецчастей".
Тут я позволю себе небольшое отступление. В нашем языке важную,
драгоценнейшую его часть составляют слова с сакральным ореолом, связанные с
богослужением. Их излучение незримо пронизывает язык. Свете тихий, свет
невечерний ложится и на предметы домашнего обихода. Так "комната" становится
"светлицей" и "горницей" (не забыли еще, что значит "горнее", "горе имеем
сердца"?). Превращение светлицы и горницы в "жилплощадь" есть часть единого
процесса перехода от идеализма к материализму. Характерно, что в
словосочетании "жилплощадь" слова стиснуты, как в коммуналке. В
словосочетании "спецхран" оба слова с ампутированными конечностями. О, эта
вакханалия аббревиатур и усечений, начавшаяся даже не в 20-е, а несколько
раньше, перед революцией ("кадеты", "эсеры", "эсдеки")! Это болезнь языка,
за которой скрывается болезнь души: слово перестает восприниматься в его
образной функции и становится инструментом и оружием. Живые слова уходят из
языка, а на смену приходят слова-мутанты: "компромат", "беспредел". Слова
вернутся, когда вернется настрой души, который их породил. Этот настрой
создаст и новый уклад жизни. Но пора перейти от термина "спецхран" к
обозначаемому им явлению.
Сделаю оговорку,





Содержание раздела