Библиотека в кармане -русские авторы

         

Дмитриев Андрей - Призрак Театра


Андрей ДМИТРИЕВ
Призрак театра
Повесть
По вечерам нам нужно жить и радоваться; ночами нужно спать. Вечерняя
репетиция, переходящая в ночную, это измывательство, измор, но я вынужден,
и выбора у меня нет. Мовчун сказал, что я на договоре, но договор со мной
пока не будет им подписан. Пока я должен буду год пахать в
неопределенности, на голых нервах, совсем не пить, "а там посмотрим". То
есть не я посмотрю, а он посмотрит, но это мы еще посмотрим, кому смотреть.
Любой режиссер - бонапарт, сказал мне один сценарист. Так это
кинорежиссер. Сидит себе на барабане: "Массовка пошла! Танки пошли!
Кавалерия пошла! Самолеты пошли! Батарея - огонь! Из всех стволов - пли!
Пара на заднем плане - целуется!". Театральный режиссер, по моим
многолетним наблюдениям, не бонапарт, а метрдотель (Мовчун говорит
"метроотель", я его раз поправил - теперь вот год не пить и без контракта):
"Как входишь?.. Как выходишь?.. - и все своим унылым, насморочным голосом.
- Как держишь ногу?.. Как держишь паузу?.. Как держишь поднос? Разве Фирс,
профессионал, - он так держит поднос?". Не люблю я Чехова. Не самого
Чехова, но морду, какую надо надевать, произнося на людях слово "Чехов".
Ну, Фирс. Играл я Фирса и поднос носил. А много слов у Фирса? Много ли
смысла в его подносе? Много ли смысла в лакейских его словах? С какой,
однако, мордой давал я интервью: как я играл этого Фирса; как его на даче
заперли и там забыли! Правду сказать, теперешняя роль - она ничего себе,
ничего... Почти ничего, но уже и кое-что: две сценки, во второй - целый
монолог; и так здорово написано, что даже учить не пришлось, все
запомнилось само, с первой читки, как детский стих. Автор многообещающий.
Пусть и не мне обещает, пусть его пьесы, когда ему фишка выпадет, Машков с
Безруковым будут играть, и пусть в наш павильон он тогда уже и не сунется,
и разве что по доброй памяти не поторопится плюнуть на нас со своей высоты,
но мне приятно быть в числе свидетелей и соучастников его дебюта. Роль у
меня - Торговец оружием, причем не араб и не кавказец, а наш, родной, и в
этом соль. Демоническая личность, что-то вкрадчивое, и не злодей: у него
тоже есть своя правда. Одного боюсь: Мовчун велит комиковать. Он любит,
когда второй план комикует. Смешное помнится на расстоянье, так он шутит.
То есть вторые роли зрителю запомнить легче, когда они смешны, так он
считает. А я считаю, ему бы в цирке работать. Он путает второй план с
интермедией, вторые роли - со вставными номерами. Он попросту не знает, что
делать со вторым планом, и никогда не знал. Еще в училище, мне говорили,
ему об этом говорили, а он - что? Морду наденет, вскинет ее: "Мне -
нравится!", что означает: "Все - дураки, а я гений"...
Надо отвлечься. Нельзя мне перед репетицией думать о репетиции. Вот не
спросил у Мовчуна, начнет ли он платить за репетиции. Я дожил: я и об этом
не спросил; такая в жизни полоса. Возьмите у меня интервью и задайте мне,
немолодому уже человеку, всего один вопрос: почему наш актер пьет и часто
спивается? И я отвечу, как смогу, коротко.
Итак, вопрос: почему мы, актеры советского, теперь российского театра
и кино, многие спились? Вот мой ответ: потому что нельзя нам было
безнаказанно и без последствий для душевного здоровья из года в год играть
идиотов: "Товарищ Сергеев! Товарищ Журбин! Как у тебя со встречным планом?
Неужто некого бросить в прорыв? Как на это посмотрят товарищи по ячейке?
Как на бюро райкома поглядят на твои аморальные отношения с товарищем
Фиалковой н





Содержание раздела