Днепров Анатолий - Белая Ворона
АНАТОЛИЙ ДНЕПРОВ
(из неопубликованного)
БЕЛАЯ ВОРОНА
I
Вскоре после войны я работал рентгенологом в одной из клиник Москвы, а жил
за городом в небольшом деревянном домике со своей шестилетней дочкой Ирой и
бабушкой, матерью моей жены, погибшей в последние дни войны. От
железнодорожной платформы до моего жилья нужно было идти полем около трех
километров. Возвращаясь однажды поздно вечером, я заметил на тропинке два
черных шевелящихся комочка. Мороз был крепкий, не менее тридцати пяти
градусов.
Я осветил комки электрическим фонариком. Это были птицы, две обыкновенные
вороны, которые, очевидно, были сбиты на землю порывом колючего морозного
ветра. Когда я их поднял, они встрепенулись, хотели каркнуть, но из глоток,
кроме свистящего шипения, ничего не вышло. У меня в кармане они замерзли
совсем.
Дома я уложил ворон в игрушечную кроватку, где спала дочкина кукла, в
надежде, что за ночь они отойдут.
Утром я обнаружил, что вороны все еще без признаков жизни продолжали
лежать в кроватке и что возле них уже возилась Ира.
- Папа, почему они спят? - спросила она.
- Они, Ирочка, больные. Я вчера их подобрал в снегу.
- А они поправятся?
- Не знаю, сейчас посмотрим.
Я поднял птиц и сквозь жесткие перья нащупал то место, где у них находится
сердце. Пальцы почувствовали легкое постукивание.
- Они поправятся. Ты их только хорошенько укрой и не трогай. Дай им попить
теплой воды.
Через два дня обе вороны полностью пришли в себя и начали пытаться летать,
что немало радовало Иру и пугало бабушку. А еще через два дня обе птицы уже
орали во всю глотку, нахально летали по квартире и пожирали все, что
попадалось им на глаза.
Моя Ирка была в восторге, а бабушка как-то вечером мне сказала:
- Выпусти ты их, пожалуйста. Не люблю я эту птицу.
- Почему? - спросил я.
- Уж очень каркают нехорошо. Сердце щемит.
Бабушка была суеверным человеком и делила всех птиц на "чистых" и
"нечистых".
- Ладно, потеплеет, я их выпущу.
Наступила весна, и в одно из воскресений после долгих дипломатических
переговоров с Ирой, во время которых я должен был заверить ее, что после
очередной получки куплю ей в магазине таких же птиц, только с красными и
зелеными крыльями, мы решили отпустить наших ворон на волю.
Выдался чудесный солнечный день, и мы открыли окно. В комнату пахнул
теплый весенний воздух, птицы сразу встрепенулись и рванулись в окно.
- Улетели, - пропела Ира и махнула ручонкой.
Однако вороны не улетели. Они покружились над домом, после уселись на
крышу беседки против окна и, как бы что-то соображая, посматривали то на
голубое небо, то на нас. После этого они решительно снялись с крыши и влетели
обратно в комнату.
Ира захлопала в ладошки.
- Господи боже мой! Да они не хотят, - сказала бабушка.
А вороны уселись в свое гнездо на моем книжном шкафу и что-то долго и
упорно обсуждали на своем хриплом птичьем языке.
Они были совершенно ручные, и я снял их с гнезда и снова выбросил в окно.
Однако они тут же возвратились обратно, укоризненно каркнув мне на лету.
- Неужели они будут здесь до самой моей смерти? - в ужасе шептала бабка.
- Ладно, что-нибудь придумаем. Пусть пока поживут. Они не улетают, потому
что наступило время класть яйца. После мы унесем гнездо с яйцами, и они уйдут
за ним.
В этот-то момент я и вспомнил про одну научную статью о генетическом
влиянии рентгеновских лучей на животных.
"А что, если проверить это на воронах? - подумал я. - Сдохнут, ну и черт с
ними. Бабушка перестанет нервничать".
Мною овладел
