Домбровский Юрий - Гонцы
Юрий Домбровский
Гонцы
Рассказы о художниках
САМОЕ НАЧАЛО
Эти рассказы возникли, можно сказать, сами по себе. Они отпочковались
от совсем другой работы, до которой у меня так и не дошли руки. А между тем,
думал я о ней давно, материал собирал для нее прилежно, хотя и исподволь, и
он оседал в моих блокнотах, тетрадках, скоросшивателях. Вероятно, он и до
сегодняшнего дня так бы и остался материалом, т. е. записями и вырезками,
если бы я вдруг не наткнулся на две книги.
Одна из них - чудесный многокрасочный альбом - принадлежала крупному
казахскому художнику Нагим-Беку Нурмухаммедову и называлась "Искусство
Казахстана" (Москва, изд. "Искусство", 1970 г.); другую же, изданную не так
роскошно, но с отличным четким текстом, написали два искусствоведа - Л.
Плахотная и И. Кучис: "Казахская художественная галерея им. Шевченко"
(Москва, "Советский художник", 1967 г.).
Однажды я, уже в какой раз, принялся листать их и - очевидно,
настроение было такое - меня вдруг окружили люди, с которыми я встречался и
которых любил, камни и скалы, которые я видел и к которым приходил не
однажды, наконец, вещи, которые прошли через мои руки.
О некоторых из этих людей я уже писал (Н. Хлудов, А. Зенков, С.
Калмыков), о других мне захотелось рассказать впервые, потому что они стоят
этого, а времени и так потеряно предостаточно. Но прежде чем приступить к
рассказу о них, живых и мертвых, мне хочется немного подумать и поговорить о
самых дальних истоках их, таких дальних, что они уже не люди, а предметы, т.
е. археология.
Начну со старой истины. Искусство Казахстана одно из самых древних. Его
бронза и золото при самых заниженных расчетах относятся еще к тому времени,
когда на месте Рима стояла бедная деревушка компанийских пастухов и
рыболовов. Италию же населяли эти "загадочные этруски", т. е. к 5-7 веку до
нашей эры.
А наскальные изображения, те вообще могли бы помнить хитроумного
Одиссея!
Еще и великая Троя не лежала в развалинах, а по диким скалам Буга Таса
и Тамгалы уже скакали глубоко врезанные или врубленные в камень олени,
лошади, горные козлы, куланы, стояла необычайная лошадь в маске быка,
солнцеликий человек тянул руки к своей лучистой голове.
И дальше путешествуя по тысячелетиям, мы будем встречать тех же самых
горных козлов, оленей, маралов, джейранов, только сделанных из меди и
бронзы.
Конечно, скульптуры эти еще очень грубы и примитивны, голова тут просто
обрубок, глаза - щелки или дырочки, ноздри тоже. Понятно, если у мастера нет
подходящего инструмента, то металл становится очень неподатливым материалом,
но именно эта ограниченность и сделала эти маленькие скульптуры настоящими
шедеврами.
"Искусство живет несвободой", - сказал как-то об этом А. Камю {Вот
кстати еще почему я не верю в "реализм без берегов" в искусстве. Он может
быть где угодно - в науке, истории, политике, экономике - только не тут.
Искусство по самой своей природе требует избирательности, т.е. четких границ
"от сих и до сих".}. У древнего мастера Семиречья было до смешного мало
возможностей, но избирательностью и точностью глаза он обладал в высшей
мере. Он умел разглядеть в любом изображаемом объекте самое принципиальное и
отбросить все лишнее. Особенно ясно я это понял, когда в музей, где я в тот
год работал, попала таинственная и знаменитая карагалинская находка. Сейчас
о ней уже существует целая литература. Она рассмотрена со всех сторон -
археологически, этнографически, искусствоведчески и все-таки ясности в
отношении ее не
