Доценко Виктор - Бешеный 03 (Возвращение Бешеного)
Возвращение Бешеного
I
Странный прохожий
Думаю, трудно найти русского человека ("русского" не в смысле национального признака, а в смысле внутреннего чувства принадлежности к России), который в душе не гордился бы своей столицей.
Понятие "москвич" постепенно превратилось как бы в национальность и стало вожделенной мечтой живущих в других городах великой России за исключением, пожалуй, Ленинграда, или Санкт-Петербурга, говоря языком "перестройки".
Оказавшись в любом другом городе, москвич или москвичка обычно становились объектом охоты местных невест и женихов. Десятилетиями создавался в сознании народа ореол "удивительного, самого прекрасного города на Земле, в котором есть ВСЕ"!
В любой, даже самый неурожайный год Москва продолжала снабжаться всем самым лучшим, самым дефицитным. И человеку из провинции, из русской глубинки трудно было доказать, что изобилие это кажущееся, что им пользуется весьма ограниченный контингент москвичей, принадлежащих к "верхушке", допущенных к распределителям, спецскладам, "своим" магазинам.
Основная же масса столичных жителей жила от зарплаты до зарплаты и так же, как по всей стране, часами простаивала в очередях за тем, что подешевле и посытнее, а что касалось жилья, то здесь надобно скорее жаловаться москвичам, а не тем, кто проживает в провинции. Почему?
Да разве найдется такой город на Земле, где было бы столько коммунальных квартир? Мне кажется, что словосочетание "коммунальная квартира" родилось именно в Москве.
Коммуналки! Господи, вспоминая те коммуналки, в которых "посчастливилось" пожить и вашему покорному слуге, начинаешь нервно дрожать. Одна квартира, семнадцать комнат, и в них - шестнадцать семей!
И на всех, как сказал великий Высоцкий, "всего одна уборная"!
Однако народ жил теми мифами, которые ему преподносили. Отсюда и двойственное отношение к москвичам: с одной стороны, зависть и желание всеми правдами и неправдами перебраться в столицу, с другой - ненависть или в лучшем случае пренебрежительное отношение к ее жителям... Однако меня что-то совсем не туда потянуло: мой рассказ совершенно о другом, хотя и проходит его действие большей частью на территории Москвы и ее окрестностей.
Москва тысяча девятьсот девяносто второго года... Если бы ее коренной житель по какой-либо причине отсутствовал пять лет, да что там пять - года три, то он, прибыв в город, в первую минуту, вероятно, потерял бы дар речи.
Он бы не узнал Первопрестольную, и жалость переполнила бы его сердце. Да, Москва никогда не отличалась особой чистотой улиц, ухоженостью парков и скверов, а ее жители не излучали повсеместно голливудских улыбок, но сейчас, после семи лет "перестройки", столица превратилась в настоящую помойку. Помойку с иностранными ярлыками, каковыми стали названия офисов и магазинов, всевозможные рекламные плакаты и стенды.
Лично мне до сих пор непонятно, на каком основании, с чьей злой руки было разрешено официально исковеркать русский город иностранными надписями? Почему? Впрочем, народ страны Советов столько лет был изолирован от всего заграничного, что любой ярлык, яркая этикетка с надписями на "западном языке" воспринимались как знак качества, и товар, украшенный ими, раскупался моментально.
Москву заполонили палатки, витрины которых уставлены "заграничными" товарами. Конкуренция, скажете вы? Что ж, конкуренция - дело хорошее!
Однако давайте немного сравним... В развитой капиталистической стране конкуренция, даже между мелкими, "палаточными" продавцами, улучшает уровень обслуживания, качество и асс
