Доценко Виктор - Срок Для Бешеного
det_action Виктор Доценко Срок для Бешеного Савелию Говоркову с детства претила несправедливость. Но волею судьбы он оказался втянут в мафиозную группировку и попал за решетку по ложному обвинению. Любимая предала, лучший друг убит...
И вот Бешеный — так прозвали Савелия в колонии, бежит, чтобы отомстить обидчикам...
ru ru Roland ronaton@gmail.com FB Tools 2005-06-04 ED38B8AA-40F5-4689-AC0B-7173F12BBEC0 1.0 Виктор Доценко
Срок для Бешеного
ПРИБЫТИЕ В ЗОНУ
Кумачовый плакат на побелевшем от изморози фронтоне здания вокзала небольшого городка гласил: «Вся власть принадлежит народу!»
Было раннее утро. Московский пассажирский еще медленно катил, сопя и лязгая тормозами, по первому пути, когда, пробежав по пустынному перрону, отряд автоматчиков оцепил место предполагаемой остановки последнего вагона. Три немецкие овчарки, подрагивая густой шерстью, застыли, точно в ожидании привычной команды: «догнать, схватить, сбить с ног, загрызть».
Заиндевелый вагон, похожий на почтовый, мертво глядя непроницаемыми окнами, замер, громыхнув, в кругу оцепления. Высокий сухопарый капитан устремился к распахнувшейся двери навстречу соскочившему со ступенек молоденькому лейтенанту, за которым появился двухметровый сержант с огромной кипой папок.
— Что-то много! — ответив на приветствие и хмуро кивнув на папки, бросил капитан. — Машин-то всего три… Опять как сельдей в бочки напихивать придется, — тяжело вздохнул он.
— Начнем, пожалуй? — спросил лейтенант.
— Давай, давай, лейтенант! — нетерпеливо буркнул капитан, переминаясь с ноги на ногу. — Больше часа ждем: заморозили совсем!
Пожав плечами, лейтенант взял у сержанта верхнюю папку и выкрикнул:
— Альп-боев! — Лащу тут же передал капитану. В тамбуре солдат, под стать сержанту, такой же здоровенный, зычно крикнув «Есть!», подтолкнул к выходу черноволосого паренька лет двадцати, который тонким голоском с восточным акцентом отрапортовал:
— Алл Акбарович, тысяча дзаятьсот шсстдэсэт восмой, стата сто Басмой, част второй, сам лат!
После чего он спустился на перрон, завел руки за спину и встал на место, указанное капитаном.
— Ты, чурка! Впервые замужем, что ли? Быстро на корточки! — зло приказал тот.
— Букреев! — продолжил перекличку лейтенант.
— Владимир Юрьевич, тысяча девятьсот пятидесятый, статья сто шестая, часть третья, шесть лет строгого режима, — вяло ответил пересыльный в кожаном пальто и опустился на перрон рядом с Альитбаевым.
— Сухонов!
— Валерий Юсупович, девяносто третья прим, девять лет!
— Не понял? — рявкнул капитан.
— Валерий Юсупович, девяносто третья прим, девять лет! — спокойно, не повышая голоса, повторил мужчина лет пятидесяти.
— Ты чего, еть твою мать, забыл, как отвечать нужно? Может, напомнить? — обозлился капитан.
— Ты, начальник, меня на репетэ не бери и маму мою оставь в покое: не с сявкой базаришь! — Сверкнув фиксой, Сухонов прищурил глаза и взглянул на капитана в упор.
Перехватив недобрый взгляд, капитан, не отводя глаз, выдержал паузу, соображая, как реагировать на явную дерзость, потом взглянул в карточку пересыльного и, решив не связываться, подчеркнуто вежливо произнес:
— Сухонов!
— Валерий Юсупович, тридцать седьмой, девяносто третья прим, девять…
— Вот так! Займите свое место… — удовлетворенно кивнул капитан.
— Говорков! — выкрикнул лейтенант.
— Савелий Кузьмич, тысяча девятьсот шестьдесят пятого, восемьдесят восьмая, часть вторая, девять лет строгого, — громко, но безразлично ответил кряжистый, крепко сколоченный парень, укутанный в синее байковое одеяло,
