Библиотека в кармане -русские авторы

         

Дубнова-Эрлих София - Жизнь И Творчество С М Дубнова


СОФИЯ ДУБНОВА-ЭРЛИХ
Жизнь и творчество С.М.ДУБНОВА
ОГЛАВЛЕНИЕ
Введение
1. Истоки
2. На школьной скамье
3. Бунт
4. Скитания
5. В северной столице
6. Проповедник свободомыслия
7. На распутье
8. История явилась мне
9. Одесский литературный кружок
10. Пафос прошлого
11. Труды и дни
12. Между публицистикой и лирикой
13. Мысли о старом и новом еврействе
14. Прощание с югом
15. В литовском Иерусалиме
16. Революционный год
17. Уроки страшных дней
18. Снова в Петербурге
19. Единство в многообразии
20. Над большим трудом
21. Канун войны
22. Под грохот орудий
23. Великий перелом
24. В водовороте
25. Остров среди стихий
26. Встреча с Западом
27. Исполнение обетов
28. Золотая осень
29. Семидесятилетие
30. В новом гнезде
31. Победа над одиночеством
32. Работа продолжается
33. Сумерки Европы
Эпилог
От автора
Именной указатель
Биография человека - не простой перечень фактов: самая запутанная,
сложная, противоречивая жизнь обладает внутренним единством. Задача биографа -
систематически выявлять это единство в наслоениях лет, меняющих облик
человека. Жизнь историка С. Дубнова, неразрывно слитая с десятилетиями истории
русского еврейства, не представляет трудности для исследователя: от убогого
хедера, где пытливый детский ум искал пищи в легендах Библии и казуистике
Талмуда, ведет прямой, как стрела, путь к той заснеженной площади, где выстрел
человеко-зверя положил предел многолетней работе мозга.
Отец мой облегчил работу своему биографу и технически: к концу своей жизни
он издал три тома воспоминаний, обнимающих почти восьмидесятилетие; последний
том печатался уже в дни войны. Верный своему инстинкту историка, он дал книге,
названной "Книгой Жизни", подзаголовок - "Материалы для истории моего
времени". Так биография человека перелилась в биографию законченной, отходящей
в прошлое эпохи. В основу воспоминаний лег дневник, который отец вел втечете
многих лет, повинуясь желанию в трудные, переломные моменты отчитываться перед
самим собой.
Потребность подведения итогов, которое отец называл "интеграцией души",
особенно усилилась в период физической старости (духовно он себя никогда
стариком не чувствовал). Первоначально автор воспоминаний не собирался
опубликовывать их при жизни; он переменил решение, когда пришел к убеждению,
что закат его жизни совпал с закатом большой эпохи. "Мы, живем ныне в эпоху
исторических концов, - пишет он в 1934 г. в уединённом домике среди
прибалтийских лесов - когда ликвидируется наследие XIX в. во всех областях
социальной и индивидуальной жизни. Закончена целая эпоха, наша эпоха на рубеже
двух веков... Силою исторического катаклизма временно прервана преемственность
идейных течений века, с которыми была соткана жизнь моя и многих моих
современников. И мы, последние представители отошедшей эпохи, обязаны
поставить ей памятник".
Изучение жизни человека необходимо начинать с истоков: семейных корней и
обстановки детства. Тут снова на помощь биографу приходит историк, привыкший
устанавливать преемственность явлений. Он выясняет, что в роде Дубновых
наблюдалось своеобразное чередование поколений: люди духовного, аскетического
склада сменялись дельцами-практиками, более или менее преуспевающими. В книге
воспоминаний писатель неоднократно подчеркивает свое духовное родство не с
отцом, погруженным в заботы о куске хлеба, а с дедом-ученым талмудистом. Деда
и внука, шедших разными путями, роднит страстная и напряженная работа ума,
спартанская простота жизни и ра





Содержание раздела