Дубов Сергей Игоревич - Рахат-Лукум
С. Дубов
Р А Х А Т - Л У К У М
Когда я шел, именно здесь, всего несколько дней назад, передавали
эту мелодию. Я отчетливо помню, как пересек улицу, когда прозвучали
первые ноты. Не шлягер какой-нибудь, звучал моцартовский шедевр. Ну в
коем-то веке на молодежной радиостанции будут крутить классику?
Да, еще был салют. Он как светомузыка, попадая точно в такт, раз-
рывал мглу, окрашивая все разноцветными отсветами. На время поэтому и
глянул: салют, да под Моцарта! Я остановился, что бы насладиться безг-
раничностью бездонного ночного неба, цветными отсветами на стенах и
чудесной музыкой.
Что-то ткнулось мне в ногу, но как-то совсем ненавязчиво, не ис-
пугав, и в то же время, удивительным образом, давая понять, что оно
большое и значимое.
- Да вы не бойтесь, он добрый.
Я обернулся и снял наушники. Передо мной стоял рослый, пожилой
мужчина, а у моих ног сидел пес невероятных размеров.
- А я и не испугался. Не поверите, но я слушаю Моцарта... по ра-
дио! Ну, а уж коль я его слушаю, меня вообще ничто испугать не может.
К тому же такая очаровательная собака, не смотря на кажущийся устраша-
ющим вид, по-моему не способна причинить вред или даже испугать.
- Это только с вами. Я бы, ни в жизть не подошел, если бы вы ему
не понравились. А так, он нелюдим. Не то, что бы бросаться, но людей
не любит, вот они его и боятся.
А на счет Моцарта вы точно подметили. Я хорошо вас понимаю:
он Гений с большой буквы. Такой гармонии, как у него, ни у кого не было.
"Сороковая"?
- Да, но, к сожалению, только аллегро. А как вы догадались?
- М-м. Да не гадал я, просто был уверен.
Я пожал плечами и наклонился.
- Тебя как звать?
- Артем его звать. Артем Степанович. А Степан, вроде получается,
я.
- Очень приятно. - Я протянул руку. - Артем - странное имя для
собаки.
- Да, не собака он. Было дело, щенка взял, а он оказался наполови-
ну волком. Я долго в Сибири жил, там и подобрал. А Артемом назвал, так
имя-то человеческое, вот он мне вместо людей. А сейчас вон какой выма-
хал здоровый.
Странная манера говорить абсолютно не сочеталась с ухоженным ви-
дом и очень элегантной, хотя и далеко не новой одеждой. Что-то было
притягательное в этом человеке, и я охотно с ним разговорился.
- А что сегодня за праздник не знаете?
- Наверно, на первый взгляд может показаться странным, с одной
стороны я представления об этом не имею, но, с другой, - и узнать не
рвусь. Скажете флегматизм. - Он усмехнулся. - Вообще, как только я пе-
рестал пользоваться разного рода стереотипами, и зависеть от событий,
жить стало значительно легче. Ведь желание, нет, даже чувство необхо-
димости присутствия при каком-либо событии держит нас мертвой хваткой,
порой, даже мешая оглянуться, и посмотреть назад. Кстати, мы все жутко
этому подвержены. Во всем. Чуть что-то неожиданное, а тем более непо-
нятное, мы сразу же теряемся и выпадаем из привычного ритма. И чего уж
тогда говорить о том, чтобы заглянуть вперед.
Я не мог определиться, кто же мне больше нравится: Степан или его
пес. Сейчас, после того, как я их увидел вместе, представить их по-
рознь уже бы не смог.
Вообще, я терпеть не могу, когда мне приходится говорить с незна-
комыми людьми. Это осталось после Афганистана - постоянная напряжен-
ность и нелепая настороженность. Но сейчас я не чувствовал никакого
дискомфорта, а даже наоборот - Степан очень располагал к себе, а Артем
так вообще, для волка был само обаяние.
Я смотрел на этого человека, в его глаза в темноте, и где-то там,
за зрачк
