Дымов Феликс - Аленкин Астероид
Феликс Дымов
АЛЕНКИН АСТЕРОИД
ФАНТАСТИЧЕСКАЯ ПОВЕСТЬ
1
Мне на день рождения подарили астероид.
Когда гости разошлись и мы с мамой мыли в кухне посуду, пришел дядя
Исмаил. Дверь открыл папа, поскольку Туня не хотела отвлекаться: висела
над порогом и читала нам с мамой мораль:
- Возмутительно! Половина одиннадцатого, а ребенок не спит. Это
расточительно и нелогично - воспитывать человека без режима. Это даже
нецелесообразно - мыть посуду в доме, где полным-полно автоматов!
Туня считала себя в семье единственным стражем порядка и ворчала всякий
раз, когда мы поступали по-своему, по-человечески. Правда, я не очень
прислушивалась к скрипучей воркотне электронной няни: в конце концов, не
каждый день человеку исполняется восемь лет. И еще я знала, что мама за
меня! Туня, конечно, это тоже знала и висела в воздухе
печальная-печальная. Вообще-то она похожа на подушку с глазами и еще
чуть-чуть - на бесхвостого кашалотика. То есть хвост у нее был. Но не
настоящий, не для дела, а просто смешной шнурок с помпоном - для красоты.
Сейчас, например, он болтался беспомощно и тоскливо. Антенночки с горя
почернели и обвисли - очень они у нее выразительные: меняют цвет и форму,
когда ей хочется пострадать. А страдания ее объяснялись просто:
запрограммированная на здоровое трудовое воспитание детей, Туня почему-то
никому не прощала, когда меня заставляли работать. Где ей, бесчувственной,
понять, какое удовольствие помочь маме? Обычно родители не выдерживают
этих жестов Туниного отчаяния и немедленно уступают. Может, мама и теперь
не устоит - Туня, нуда противная, умеет свое выскулить. Но пока меня не
отправляют спать, можно всласть повозиться у посудомойного автомата...
Как раз в этот момент на стене заиграл зайчик дверного сигнала. Папа
отложил телегазету, посмотрел, наклонив голову на Туню, которая даже с
места не сдвинулась, вздохнул и пошел открывать. Ну, вообще-то он сам
виноват. Так разбаловал роботеску - ни с кем она считаться не желает!
С тех пор как ее принесли из магазина и впервые положили на диван
заряжаться, Туня почувствовала себя членом семьи.
И теперь если не гуляет со мной или не воспитывает по очереди моих
родителей, то обязательно валяется на диване с какимнибудь доисторическим
романом. А папа хоть и грозится обломать об нее свою титановую указку или
перестроить "заносчивые программы", но стоит Туне взглянуть на него карими
тоскующими блюдечками, как он немедленно сникает. Беда с этими комнатными
роботами! Иногда забываешь, что они не живые существа!
Няня так и не успела закончить свой монолог о вредном действии
перегрузок при мытье посуды на неокрепший детский организм. А не успела
потому, что в кухню, отпихнув роботеску с дороги, бочком вдвинулся дядя
Исмаил. Странная у него привычка - при его-то худобе! - входить в двери
бочком: ему же безразлично, какой стороной повернуться! Про таких худых у
нас во дворе говорят: "Выйди-из-за-лыжной-палки!" И вообще у дяди
внешность не космонавтская. Уж на что я привыкла, а и то посмотрю на его
бескровное голубое лицо - сразу хочется подставить человеку стул! Если бы
не парадная форма, не значок Разведчика, ни за что бы не поверила, что
девять лет из своих двадцати восьми он уже летает в космосе. Вот такой у
меня дядя!
- Смотри, Алена, кого я тебе в гости привел! - сказал папа. - Рада?
- Еще бы! Здравствуйте, дядя Исмаил! - закричала я.
И запрыгала вокруг него, будто он - новогодняя елка. Я люблю своего
дядю и всегда радуюсь его приходу.
Дядя Исма
