Библиотека в кармане -русские авторы

         

Дымов Феликс - Проводы Белых Ночей


Феликс Яковлевич Дымов
Проводы белых ночей
1
В конце концов, он сам виноват в том, что его винтороллер оказался в
хвосте этой параболической очереди. Оправдывало одно: сначала он решил
вообще не летать, передумал в последнюю секунду, когда уже весь мелкий
городской транспорт заполонил небо и сгрудился над точками приземления.
Заполненные винтороллеры опускались медленно, в месте перегиба на миг
застывали, выпускали пассажиров на эстакаду и взмывали так быстро, что
подъемная ветка казалась просторнее спусковой. Закрадывалось даже
сомнение, не исчезает ли часть транспорта под мостовыми. С эстакады
гуляющие добираются до Невы независимо, каждый своим путем. На самом деле
уличные диспетчеры заранее проложили нитки предпочтительных пеших
маршрутов и неназойливо регулируют густоту потоков...
С половины спуска Багир увидел, что он уже далеко не последний в очереди.
Мысль показалась несущественной, и он выбросил ее из головы. Он и так
слишком часто теперь прислушивается к себе. А ведь все гладко, все в
норме. Работа, дом, искусство, друзья - времени только-только хватает на
медицинский минимум. Багира уже дважды предупреждали, что, если не
прекратятся злоупотребления здоровьем, он будет отстранен от работы.
Смешно! Словно так уж легко в этом случае подобрать себе занятия еще на
пять часов ежедневно! Пора бы уж медикам понять, что и обращенные к себе
вопросы, и беспрерывное ожидание, и бесконечное самокопание в ощущениях -
все это не от недостатка, а скорее уж от избытка покоя...
Винтороллер лег брюхом на асфальт, отдернул призрачные стенки, и Багир,
нимало о нем не позаботясь, ступил на глазурованный тротуар.
Поскользнулся, но подошвы тотчас изменили сцепление, перестроились на
режим прогулочной ходьбы.
Впереди и сзади шли люди, много людей. Багир чувствовал себя чуть
неудобно, как если бы неглиже заявился в институт читать своим студентам
палеотехнологию. Но он поборол себя, вписался в ряды толпы. Никто не
спешил. Два потока лились в обоих направлениях по набережной - две стены
взглядов, не сцепляясь, скользили одна по другой. Разрыв между потоками
был ровный, будто бы края их в своем, якобы бесцельном, хаотическом
движении шли по необозначенной .линеечке. Внутри потоков гуляющие
бессознательно разбирались аккуратными шеренгами по десять человек. Если
какая-нибудь компания хотела выделиться, то держала слева и справа
интервал в одного человека. У некоторых в руках были гитаролы, но никто не
пел, потому что до объявленного открытия гуляния оставалось сорок две
минуты. Белая ночь тихо кралась по городу. Нева иногда свинцово бухала в
свой гранитный берег, но люди не отшатывались, если брызги взлетали выше
парапета.
Багир пересек по диагонали попутный поток и все оборачивался посмотреть,
как люди без удивления расступаются перед ним, а потом спокойно смыкаются,
гася его след в толпе. Впрочем, называть эту вареную, негромко гудящую,
однообразную массу толпой не поворачивался язык - в памяти со студенческих
лет сохранился иной ее вид: нечто разноголосое, взбалмошное, сумбурное...
Непонятно, что изменилось за эти годы, об этом мало кто задумывался. И все
же Багир предпочел бы сейчас, чтобы его не очень дружески пихнули локтем в
бок или на худой конец огладили сложным эпитетом. Но перед ним, спешащим,
безмолвно очищали дорогу. И как ни в чем не бывало смыкали ряд.
На Исаакиевской площади к Багиру протянулись несколько рук и буквально
выдернули за угол дома, где образовался тихий островок. Багир перех





Содержание раздела