Дышленко Борис - Что Говорит Профессор
Борис Дышленко
Что говорит профессор
Мал огонь, а сколько опалить может. Язык -
огонь, прикраса неправды, таково место языка в
теле человека, что все тело может он осквернить
и опалить круг жизненный, и сам опаляем адом
Ибо все живое - звери и птицы, гады и рыбы -
укрощено людьми и повинуется им, язык же никто
не может подчинять - необуздано это зло и полно
яда смертельного.
Иван Грозный
Я наблюдал его в одни и те же часы зимой и летом, весной и осенью на
протяжении нескольких лет, а когда я не наблюдал его, я его слышал. У него
был приятный голос, мягкий низкий баритон с большим диапазоном
всевозможных оттенков и модуляций, менявшийся в зависимости от того, что и
от чьего имени он говорил. Он много говорил. Иногда его ни к кому не
обращенная речь (а может быть, ко всем обращенная?) прерывалась глуховатым
покашливанием, к которому он, видимо, привык и не замечал его, но по утрам
его прямо-таки раздирал чуть не до рвоты выворачивающий кашель, кашель
упрямого несдающегося курильщика, - я слышу его до сих пор.
Он был похож на отставного английского полковника, какими их изображают
в кино, а вернее, он был похож на сэра Энтони Идена в последние годы его
жизни. Он был высок, статен, прям, снисходительно благожелателен, и -
странное дело! - эта черта была в нем и тогда, когда он был один, - она
была так же неотделима от него, как его походка или цвет глаз, но и его
голос присутствовал с ним, даже когда он молчал. И хоть я говорил, что
наблюдал его в любое время года, теперь он мне почему-то видится в его
темно-сером, почти черном, строгого покроя пальто, в темной шляпе
"Борсалино", всегда с длинным черным зонтиком в руке. Я мог бы рассказать,
как он был одет летом или поздней весной, но так я не вижу его, он
становится для меня посторонним, одним из многих встречаемых случайно.
Ведь в наших краях редко и недолго бывает хорошая погода, и поэтому образы
часто встречаемых людей, если только это не твои домочадцы или сотрудники,
связываются обычно с уличной одеждой.
Да, он, пожалуй, был похож на Энтони Идена, и полагаю, он добросовестно
относился к своей внешности и привычкам, и часто недоброжелатели упрекают
таких людей в филистерстве, не учитывая того, что в наше время именно
нарочитая простота одежды и дурные манеры являются характерной чертой
буржуа. Что до его привычек, то мы, наверное, знали их не хуже его самого,
и если бы он почему-либо забыл что-нибудь сделать, то могли бы ему
подсказать. Но он никогда ничего не забывал, так что первые месяцы нас это
даже раздражало. Он даже никогда не болел, точнее, не заболевал, и всегда
выходил в одно и то же время, чтобы каждый раз шаг в шаг и минута в минуту
совершить соответствующий дню недели маршрут. Выйдя из своего подъезда, он
проходил по проспекту мимо овощного магазина (туда он заходил на обратном
пути) до ближайшей булочной на углу, но в нее он тоже не заходил, а,
сверившись со светофором, переходил улицу и шествовал дальше, в гастроном.
Отсюда начинался его путь назад, к дому, но прежде он покупал в гастрономе
сыр, сто граммов масла, сто граммов колбасы или бекона или еще
чего-нибудь, и на обратном пути, постепенно загружая портфель, он заходил
в мясную лавку за куском говядины (ему здесь всегда оставляли хорошие
вырезки), в булочную, где он брал один длинный батон или две французские
булочки (по вечерам на бульваре он скармливал остатки голубям), оттуда в
овощной магазин, там в особую матерчатую сумочку он набирал овощей и
зелени, если
