Екимов Борис - День До Вечера
Борис Екимов
ДЕНЬ ДО ВЕЧЕРА
На другой день хуторского житья собрался я порыбачить. Не набегом, как по
приезду, а всерьез, чтобы с утра до вечера, не спеша. Хозяин мой сопутствовать
мне отказался, позвали его на подмогу - свинью завалить. Меня это вовсе не
огорчило, даже напротив. Своя воля милее: куда хочу - туда и ворочу. Без
знатоков и советчиков.
Собрался я. В рюкзак сложил удочки, наживу, прикормку. В руки - пешню. Не
забыл раскладной стульчик. День долгий, а в ногах правды нет. Собрался и
пошагал напрямую к речке, чтобы вначале попытать окуней да плотву, а уж потом
спуститься к Дону, для серьезного лова.
С вечера шел мокрый снег. В ночь подморозило и утром не отпускало. Солнца
не было видно, но мир окрестный смотрелся приглядно, как и положено в день
Крещенья. Заснеженный хутор дремал, несмотря на позднее утро. Редкий петуший
крик, а людей не видать. Хлебовозка нынче не обещалась приехать, скотину на
попас выгонять не надо; колхозной работы нет, потому что колхоза нет. Вот и
зорюют до поры обеденной.
От хутора к речке путь недалекий, через просторный луг вилючей дорогой,
обходящей какие-то низины да мочажины, теперь прикрытые снегом.
А вот и речка с милым названием Голубая. У нее и впрямь вода голубая,
чистая. Невеликая речушка - всего лишь тридцать верст пробегает она в степном
безлюдье, сбирая родники да ключи. Местами она звенит по каменистому
мелководью, местами дна не достать.
На просторном лугу понизывает легкий ветер. Возле речки - тишь. Высокие
обрывистые холмы - ее левый берег: Кораблева гора, Меловский курган. Старые
тополя да вербы по правому берегу, луговому. Где-то дятел стучит, добывая
корм.
С берега, с обрыва увидел я рыбака: промышлял он блесной. И довольно
удачно. Десяток лунок. И возле каждой - россыпь. Окуни. А точнее - окунишки.
Спустившись на лед, я осмотрел чужую добычу. Завидовать не стал. Мелочь.
Что называется - детва. Будь со мною мой товарищ, то не теряя времени он бы
уже лунки бурил и покрикивал на меня: "Давай-давай... Шевелись... Нам и такой
сгодится... Кошкам... Курам..."
Но нынче я - хозяин себе. И потому поглядел, похмыкал, но "зарубаться" под
носом удачливого рыбака не стал, а спустился вниз по речке на сотню-другую
метров. Лед был не толстый и еще молодой: прозрачные зеленоватые глыбки летели
из-под пешни. Очистил лунку от шуги. Заглянул в черный зрак: что там кроме
тьмы? Измерил глубину. А ее и нет. Как говорится, "меляк". Но попробуем. День
светлый, но пасмурный. Блесна желтенькая, золотистая играет в воде. Опустил ее
и поддернул, подождал, опустил и поддернул. Возьмется - значит, слава Богу, не
возьмется - тоже не беда: пойдем дальше.
На речке, на льду ее, совсем тихо. Прикрывает от ветра просторная
Кораблева гора. А работа моя простая: опустил - поддернул. Опустил -
поддернул. А глазами по сторонам гляди .
Дятел стучит в маковке высокого тополя. Я поднял голову, чтобы отыскать
красноголового красавца. А тем разом почуял удар на леске. Подсек и понял:
взялось, и что-то хорошее, тяжеловато идет. Осторожно подвел к лунке. Первая
добыча... В руке и в теле дрожь. Не сорвалась бы... Поднял. На снегу заплясал
увесистый окунь-горбач в зеленом панцире чешуи, с черными полосками. Зубастый,
сильный, молотит по белому снегу алым плавником хвоста. Полтора фунта, не
меньше. Это вам не какой-то окунишка. Это - добыча.
Радость плескалась в душе. Вокруг словно посветлело. Скорее в лунку
блесну. Опустилась. Поддернул. И снова удар! И снова - не мелочь идет, чу
