Еремин Николай - Губошлеп
Николай Еремин
ГУБОШЛЕП
В прекрасном сибирском городе Абаканске жил в Алексеевской слободе и
работал на ЭВРЗ слесарем Григорий Степанович Сухов по прозвищу Губошлеп.
Была у него вредная привычка - со школьных лет он всегда и везде опаздывал,
а когда оказывался там, где нужно, было уже поздно... Однажды в школу
приехали шефы с трикотажной фабрики "Заря" и на торжественной линейке
вручили каждому присутствующему спортивную майку с фирменной надписью.
Гриша, как всегда, на линейку опоздал, и майки ему не досталось.
Растерянный, завидующий, обиженный, стал он в строй -лицо красное, губы
пухлые трясутся... А кто-то возьми да и скажи: "Что, опять все прошлепал,
губошлеп?" Так и прилипла к нему эта кличка. В армии служил - "деды" только
Губошлепом и звали, издеваясь, за себя во внеочередные наряды отправляли,
на самую грязную работу, пока сам "дедом" не стал... После службы на
Электровозо-Вагоно-Ремонтный завод устроился, казалось бы, незнакомый
коллектив, а прозвище тут как тут:
- Эй, Губошлеп! Сбегай-ка заготовку принеси, - мастер командует.
- Эй, Губошлеп! Хватит мантулить, пойдем "козла" забьем да заодно и
перекурим- - кадровые рабочие по плечу хлопают.
Был Григорий Степанович со всеми запанибрата. Делал вид, что привык к
такому обращению, но на самом деле затаил он тайную обиду и злобу на всех
людей. И чем больше озлоблялся, тем все больше - год за годом - не везло
ему в жизни-.
Скажем, распределяют в месткоме квартиры, в первую очередь женатым дают, а
над ним смеются:
"Вот женись, помучайся с наше, детей нарожай, тогда и возникай, Губошлеп!"
Всем - путевки на курорт да в санаторий, а ему: -Подождешь! Сначала
потрудись, надорви свое здоровье, как мы, на производстве, а потом и
путевку проси... И не стыдно тебе? Здоров, как бык, а туда же!" Обижается,
злится, соображает Губошлеп, что все-то у него не как у людей не
по-человечески как-то... Вспоминает, сравнивает- Тяжело одному после
армии... На девушек смотрит - глаза разбегаются: одна краше другой! А тут
начальник цеха, заприметив, что парень-холостяк не в себе, пригласил его на
день рожденья. И дочку Машеньку - девушку на выданье - с собою рядом
посадил.
- Смотри, Григорий Степанович, какая красавица у меня, а? Пальчики
оближешь!
Сколько уж выпил Гриша в этот вечер, много ли, мало ли, но домой
подняться-уйти не смог, не слушаются ноги, и все тут! Очнулся на утро он в
доме именинника, на диван-кровати, глядь, а рядом - дочка начальника цеха
Машенька спит, без ничего, едва простынкой прикрыта. И заходит ее отец в
комнату, и восклицает: - Жена! Ты посмотри только на эту парочку! Голубок и
голубка! Ну и гость у нас, ну и хват! А еще Губошлепом зовут! Не пропустит
своего, не опоздает!
Машенька тут же проснулась, натянула на себя простынку, стесняется.
- Было что? - отец ее спрашивает.
- Было... - опуская глаза, отвечает Машенька.
- Ну, Григорий Степанович? - отец обращается. - Тогда честным пирком да за
свадебку?
Делать нечего. Женился. Прописался у Маши. Квартиру "под снос" получили.
Детишки - один за другим - откуда ни возьмись пошли- А Машенька, Маша,
Маня, Манечка, киса ласковая, мур-муреночек, превратилась вдруг ни с того
ни с сего в Маньку, ведьму сварливую, кошку с острыми длинными когтями-
Гриша, Гришуня, Гришутка - звала, а тут вдруг Губошлепом, как и на работе,
стала называть, упрекать:
- Вон, все дружки твои, позже тебя устроились работать, а уже у каждого -
машина и дача! А у нас - что?
Подпрягся слесарь Г.С. Сухов, поднатуж
