Еринец Сергей - Шэ-Шэ
Еринец Сергей
ШЭ-ШЭ
Неэротическая пьеса
в одном действии
Действующие лица:
Он
Она
Посреди сцены - внушительных размеров кровать с накидкой из
искусственного меха. Рядом на полу - двухкассетный магнитофон.
Входят Он и Она.
О н (порывисто обнимая ее). Вот мы и вместе. Одни.
О н а (мягко отстраняясь, оглядывает комнату). Здесь живет твой
друг?
О н. Да, как видишь, небогато, зато собственное жилье... Иди ко мне!
О н а (как бы не слыша). А почему его зовут Шэ-Шэ? Как его настоящее
имя?
О н (поглядывая на часы). Шура. Александр.
О н а. Он скоро придет?
О н. Часов до пяти у нас время есть. Ну, иди же ко мне!
О н а. Не спеши, пожалуйста.
О н. Прости. (Он вновь пытается обнять ее, она вновь отстраняется).
Я просто очень хочу тебя! Я сейчас!
Он уходит. Возвращается через некоторое время, везя перед собой
сервировочный столик на колесиках с бутылкой вина, конфетами,
бокалами. Разливает вино. Включает магнитофон. Садится на
кровать.
О н (протягивая ей бокал). Иди сюда! Давай выпьем за нас! За этот
день! За то, что мы впервые вместе.
О н а. Вино. Музыка... Знаешь, я часто думала, как это бывает? В первый
раз... Как это будет у меня?.. Помнишь, у Ахматовой? (Читает.)
Звенела музыка в саду
Таким невыразимым горем.
Свежо и остро пахло морем
На блюде устрицы во льду.
О н (перебивая). Извини, насчет устриц - не получилось. Пока не по
карману.
О н а (не обращая внимания, продолжает).
Он мне сказал: "Я верный друг!
И моего коснулся платья.
Как не похожи на объятья
Прикосновенья этих рук.
Так гладят кошек или птиц
Так на наездниц смотрят стройных.
Лишь смех в глазах его спокойных
Под легким золотом ресниц.
А скорбных скрипок голоса
Поют за стелющимся дымом:
"Благослови же небеса:
Ты первый раз одна с любимым".
О н (подливая себе в бокал вина). Красиво. Я думаю, в ее время
встретиться с любимым наедине было проще. Для этого не надо было
сбегать с занятий, выгадывать время, когда нет родителей или просить
ключи от квартиры у богатых друзей. Нам еще, по-моему. повезло. А
некоторые в подъездах умудряются... Эта романтика, а-ля "Девять с
половиной недель", хороша только по видику... Все должно быть с
чувством, с расстановкой... Правда? Я даже в общаге не могу. На
продавленных кроватях, где этим занималось не одно поколение бывших
советских студентов... (Он чокнулся с ней, отпил вина, поставил бокал
на столик и, обняв ее за плечи, вполголоса произнес). Кстати,
сегодня не опасный день? А то я прихватил... Давай? (Он начал
целовать ее в шею, мочку уха.)
О н а (не отстраняясь, но и не реагируя на его ласки). Вот так сразу?
Просто лечь и все?
О н (чуть раздраженно). Конечно не сразу! Я пытаюсь тебя поцеловать,
но ты отстраняешься... Я понимаю, трудно в первый раз. Но ты ведь
хотела этого. Помнишь, как мы ждали этого дня?
О н а. Я не могу... так просто... Пойми! (Она встает).
О н. Ну что ты хочешь? У нас не так уж много времени... Я тоже
против... как это говорится... "на минуточку зашел, сделал дело и
ушел"... Прости. Это пошло звучит, но я как раз так не хотел. Извини. Я
жлоб, наверное. Но, я думал, - музыка, вино - снимут излишнее
напряжение, расслабят... Ты даже не пригубила... Ну, давай стихи
почитаем?! Ты любишь Ахматову? Как это? (Бодро читает).
Двадцать первое. Ночь. Понедельник.
Очертанья столицы во мгле.
Сочинил же какой-то бездельник,
Что бывает любовь на земле...
Он осекся.
О н а. Вот-вот...
О н. Да брось ты, в самом деле! Черт меня дернул, прочесть это
стихотворение! Любовь -
