Житков Борис Степанович - Веселый Купец
Борис Степанович Житков
Веселый купец
Жил-был моряк Антоний. У него был свой собственный двухмачтовый
корабль. Антоний был итальянец, и корабль его ходил по всем морям. Корабли у
других хозяев назывались важно. То "Святой Николай", то "Город Генуя" или
"Король Филипп", а Антоний назвал свой корабль "Не Горюй".
Бывало, нет в море ветру, стоит корабль. Всем досадно. Антоний глянет
на паруса и скажет весело:
- Стоит "Не Горюй"!
Раз положило ветром корабль совсем боком, все перепугались, Антоний как
крикнет:
- Лежит "Не Горюй"!
У всех и страх прошел, и побежали матросы на мачты убирать паруса. И
все говорили:
- Разобьет нас о камни, все равно капитан крикнет свое: "Пропал "Не
Горюй"!"
А надо сказать, что везло Антонию во всем: стоят корабли в гавани,
везти нечего, хозяева злые по берегу ходят. А гляди - Антоний наберет всякой
дребедени и чуть не по самую палубу загрузит корабль.
- Мне всегда счастье будет, - говорил Антоний. - Имя у меня такое - все
Антонии счастливые. А которые несчастные Антонии, так это значит дураки.
Дурака как ни назови, все равно за борт свалится.
Все к Антонию служить набивались. Понятное дело: коли хозяину везет,
значит и матросам больше перепадает. Да и весело у веселого служить. Так все
в порту и звали Антония - Веселый Купец.
Стоял Антоний со своим кораблем в речном порту. И как назло уж вовсе
никакого грузу нельзя было достать. Антоний по городу бегает - нечего везти.
Пришел в порт, дымит трубочкой, торопится по пристани. А с других кораблей
хозяева поглядывают, подмигивают, локтем соседей подталкивают - кивают на
Антония.
- Кажись, невеселый идет.
Один крикнул:
- Эй, Антоний! Грузу-то много ли?
Антоний стал, обернулся и крикнул, чтобы всем было слыхать:
- Полон корабль, по самую палубу загрузим. Завтра в море ухожу.
А ему рукой машут - врешь, значит, хвастаешь.
А к вечеру едут в порт подводы одна за другой, вереницей, еле лошади
тянут. И все к Антонию. Повыскакивали с кораблей на берег люди, щупают на
ходу, что в мешках. Смешное какое-то: крупа не крупа. Один и ткнул ножом, -
а из мешка песок.
И все стали кричать:
- Песок! Песок! Вот дурак, с реки песок в море возит!
Антоний только на матросов покрикивает:
- Грузи "Не Горюй" под самую палубу!
Люди над матросами смеются:
- Кашу варить будете? Или на муку молоть повезете?
А матросы поплевывают:
- Дело хозяйское.
- Для форсу, - решили моряки, - для форсу грузится.
А Антоний хлопочет:
- Туда клади, сюда неси.
Под утро загрузили корабль - дальше уж некуда. Потянул ветерок, и все
видели, как вытянулся "Не Горюй" на середину реки, поставил паруса и ушел в
море.
А Антоний и вправду не знал, куда с этим песком деваться. Вышел в море
и не знает, куда курс держать.
"Эх, - думает Антоний, - есть одна гавань, и город там богатый - давно
там не бывал я. Была не была, пойду я туда, а там видно будет".
Набил трубочку, вышел на палубу. Надулись паруса пузырями, идет судно
попутным ветром. Солнце с неба светит, веселая вода за бортом плещется, и от
палубы смоляной горячий дух поднимается. Везет "Не Горюй" полное брюхо
песку, тянет, везет, куда хозяин ведет. Тяжело на волне переваливается.
Матросы в тень забрались и в карты шлепают. Один рулевой стоит и правит,
куда велел Антоний.
Наутро стали подходить к берегу. Что такое? Узнать Антоний не может:
как будто и тот город стоит, куда шел, да берега не узнать: где раньше
деревянные сваи из воды забором торчали, черные, как старые зубы, - тут уж
стена каменная стоит,
