Жураковска Полина - Цветок Лотоса
Полина Жураковска
ЦВЕТОК ЛОТОСА
Я не люблю свой лепесток,
Не знаю, чья возьмет.
И пусть закроется бутон,
Мы встретимся в другом.
Д. Зимин.
I
Наше бремя - тяжелое бремя:
Труд зловещий дала нам судьба.
Чтоб прославить на краткое время,
Нет, не нас, только наши гроба.
Гумилев.
В грязной маленькой лачуге воняло невыносимо, но Тереза
привыкла и не к таким ароматам. Перед ней сидела древняя
старуха, и это еще мягкое определение. Казалось, скелет, без
зубов, с запавшими, высохшими остатками глаз, обмотали
небольшим количеством предварительно вымоченных в грязи
пополам с бычьей мочой тряпками. Череп старухи был лыс и
сморщен так же, как кожа лица, руки представляли собой две
донельзя высушенные куриные лапы с нестриженными когтями, и
лапы эти в данный момент любовно, можно сказать,
сладострастно, перебирали несколько золотых монет - все
достояние Терезы, накопленное за несколько лет тяжелого,
неженского труда.
Я не могу запретить тебе сделать то, что ты задумала,
девушка - прошамкала старуха. - Тем более, платишь ты
честно, чудными, согреющими мою безрадостную старость
монетами. Так что бери ее, и постарайся не попасться им на
крючок, как попалась я. - Тут старуха достала откуда-то из-
под лохмотьев древний фолиант, обтянутый дорогой кожей, с
серебряными застежками. Книга никак не вписывалась в убогую
обстановку лачуги и в старушечьих руках казалась
драгоценностью, оброненной в грязь.
Тереза поспешила взять фолиант, и сразу ощутила его
тяжесть. Наконец то! Конечно же, она будет очень, очень
осторожна, тверда в своих решениях и непреклонна в
требованиях, и не позволит им довести себя до такого
состояния, в котором оказалась Марта. Вызывание духов -
тонкое, и требующее немалой твердости дело. Тереза невесело
усмехнулась, вспомнив те уроки из суровой школы жизни, что
дались ей особенно нелегко.
Некрасивой женщине трудно жить в мире. Тем более, если она
бедна. Безобразной - почти невозможно. Тереза была
безобразна. Косые, разного цвета глаза и кривой нос на
лунообразном, покрытом густой, болезненной сыпью веснушек,
лице, плоская грудь и отвисший живот - свидетельства
непосильного для женщины труда. Мало того, Тереза была хрома
- после какой-то детской болезни одна нога начала сохнуть, и
теперь была короче другой. У любого, однажды взглянувшего на
эту женщину, никогда не возникало желания повторить сей
подвиг. Бедную девушку не брали работать даже в трактир,
оставляя ей задние дворы, конюшни и коровьи стойла -
животным все равно, кто приносит им корм.
Крепко прижав к себе книгу, свое последнее сокровище,
Тереза пробиралась узкими, загаженными улочками, больше
похожими на сточные канавы, за город.
Вокруг быстро темнело, бледный свет луны совсем не
проникал в ту клоаку, которая звалась нижним городом. Никто
не обращал внимания на скособоченную хромающую фигурку,
одиноко бредущую к городским воротам. Стражник, охраняющий
вход в город, лишь мельком взглянул на еще одного уродца,
которого на ночь глядя понесло невесть куда, и отвернулся,
даже не подумав предупредить, что ворота вот-вот закроются,
и до рассвета в город никого не впустят. Впрочем, Терезу это
не волновало. Она не собиралась возвращаться в этот грязный
город никогда, независимо от того, удастся ли то, что она
задумала, или нет.
До наступления полной темноты девушка спешила добраться до
старых развалин, бывших некогда замком непокорного воле
короля рыцаря. Строптивца покарали, замок разрушили, и
теперь только ветер глухо з
