Забирко Виталий - Парниша, Открой Дверь !
Виталий Забирко
Парниша, открой дверь!
Лысый, громадного роста толстяк навзничь лежал на цементном полу широко
раскинув руки. На его животе восседал красномордый верзила и; мертвой хваткой
сжав горло толстяка, методично стучал его головой об пол. Толстяк хрипел, екал
при каждом ударе, но концы не отдавал.
- Э! - Я похлопал по плечу верзилы. - Прикурить не найдется?
- Чего?
Верзила недоуменно повернул ко мне голову. От его распаленной от натуги
физиономии вполне можно было прикурить, если бы не градом катившиеся по щекам
капли пота.
- Спички, говорю, есть? Я показал верзиле незажженную сигарету. Верзила
оставил свое занятие и растерянно похлопал себя по карманам.
- Не, я ж не курю! - наконец сообразил он. - И тебе не советую. Здоровье
дороже. Возьми лучше это.
Он протянул мне грязный одноразовый шприц и пару ампул.
- Здесь, парень, - криво усмехнулся я, - мы с тобой расходимся во взглядах
и увлечениях. Толстяк на полу зашевелился, заперхал.
- Погоди, - прохрипел он, зашарил по карманам и достал зажигалку. - На.
Я щелкнул зажигалкой, прикурил. Зажигалка была золотой "ронсон". Лимонов
на десять потянет.
- Спасибочки. Как я понимаю, - обратился я к толстяку, - она тебе уже не
понадобится?
- Отдай, - строго сказал толстяк. - Это вещественное доказательство. Я
вернул зажигалку.
- Может, помочь?
- Не мешлй, - буркнул толстяк и вновь раскинул на полу руки. Верзила тут
же вцепился ему в горло.
Вот, всегда так. Я окинул взглядом помещение. Обшарпанный конторский стол,
колченогий стул, да развороченный автогеном сейф, до отказа забитый пачками
сторублевок образда шестьдесят первого года. И все.
Похоже на заводскую кассу социалистического реализма.
Переступив через дергающиеся ноги толстяка я выглянул в окно на божий
свет. Божего света не было. Был светящийся туман.
Пора сматываться. Опять мне не повезло. И почему тогда так любили
непременно сторублевки? Макулатура. Но сколько экспрессии из-за нее!
Я нарисовал грифелем на стене дверь, открыл ее и шагнул в светящийся
туман.
Угр сидел посреди пещеры у огромного кострища и поигрывал в руках бивнем
мамонта. Вдоль стен пещеры настороженно затаились соплеменники и смотрели на
вождя во все глаза.
- Ры... гх... ам-м? - сказал Угр.
"Так кого мы будем сегодня есть?" - понял я.
За каменной глыбой, закрывавшей вход в пещеру, вселенским потопом
бесновалась гроза. Оттуда же доносился рев пещерного льва, в пароксизме голода
раскачивавшего глыбу. Ни на грозу, ни на льва никто не обращал внимания.
Я понял, что попал на первое в истории человечества заседание Верховного
Совета. В стране во всю бушует экологическая катастрофа, национальные распри
достигли своего апогея, мяса нет, посевы смыло водой, но многомудрые вожди
спокойно и уверенно в тиши пещеры решают продовольственную программу.
- Гм... р-р-р? - повысил голос Угр.
"Какие будут предложения?" - перевел я. Одним из чересчур сообразительных
троглодитов осторожно коснулся моей руки.
- M-м! - восхищенно сказал он.
"Пухленький!"
Другой не в меру умненький предок уже более грубо схватил меня за ногу.
- Угум-м... - подтвердил он. "Жирненький!"
- Ho-Ho! - Я вырвался и на всякий случай отступил вглубь пещеры. - Меня
еще нет. Погодите с сотню тыщ лет!
- Гр-р Бхар трам-пам! - рявкнул Угр. - Трам-тара-рам!
Во, завернул! "Депутат Бхар, не отклоняйтесь от регламента! Говорите по
существу вопроса и не надейтесь на иностранные инвестиции, иначе я лишу вас
слова!"
На мгновение в пещере повисла тягостная тишина.
З
