Библиотека в кармане -русские авторы

         

Загоскин М Н - Рославлев, Или Русские В 1812 Году


М. Н. Загоскин
"Рославлев, или Русские в 1812 году"
Печатая мой второй исторический роман, я считаю долгом принести
чувствительнейшую благодарность моим соотечественникам за лестный прием,
сделанный ими "Юрию Милославскому". Предполагая сочинить эти два романа, я
имел в виду описать русских в две достопамятные исторические эпохи, сходные
меж собою, но разделенные двумя столетиями; я желал доказать, что хотя
наружные формы и физиономия русской нации совершенно изменились, но не
изменились вместе с ними: наша непоколебимая верность к престолу,
привязанность к вере предков и любовь к родимой стороне. Не знаю, достиг ли
я этой цели, но, во всяком случае, полагаю необходимым просить моих
читателей о нижеследующем:
1. Не досадовать на меня, что я в этом современном романе не упоминаю о
всех достопамятных случаях, ознаменовавших незабвенный для русских 1812
год.
2. Не забывать, что исторический роман - не история, а выдумка,
основанная на истинном происшествии.
3. Не требовать от меня отчета, почему я описываю именно то, а не то
происшествие; или для чего, упоминая об одном историческом лице, я не
говорю ни слова о другом. И наконец:
4. Предоставляя полное право читателям обвинять меня, если мои русские не
походят на современных с нами русских 1812 года, я прошу, однако же, не
гневаться на меня за то, что они не все добры, умны и любезны, или
наоборот: не смеяться над моим патриотизмом, если между моих русских
найдется много умных, любезных и даже истинно просвещенных людей.
Тем, которые в русском молчаливом офицере узнают историческое лицо
тогдашнего времени - я признаюсь заранее в небольшом анахронизме: этот
офицер действительно был, под именем флорентийского купца, в Данциге, но не
в конце осады, а при начале оной.
Интрига моего романа основана на истинном происшествии - теперь оно
забыто; но я помню еще время, когда оно было предметом общих разговоров и
когда проклятия оскорбленных россиян гремели над главою несчастной, которую
я назвал Полиною в моем романе.
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
ГЛАВА I
"Природа в полном цвете; зеленеющие поля обещают богатую жатву. Все
наслаждается жизнию. Не знаю, отчего сердце мое отказывается участвовать в
общей радости творения. Оно не смеет развернуться, подобно листьям и
цветам. Непонятное чувство, похожее на то, которое смущает нас пред сильною
летнею грозою, сжимает его. Предчувствие какого-то отдаленного несчастия
меня пугает!.. Недаром, говорят простолюдины, недаром прошлого года так
долго ходила в небесах невиданная звезда; недаром горели города, селы, леса
и во многих местах земля выгорала. Не к добру это все! Быть великой войне!"
Так говорит красноречивый сочинитель "Писем русского офицера", приступая
к описанию отечественной войны 1812 года. Привыкший считать себя видимой
судьбою народов, представителем всех сил, всего могущества Европы,
император французов должен был ненавидеть Россию. Казалось, она одна еще,
не отделенная ни морем, ни безлюдными пустынями от земель, ему подвластных,
не трепетала его имени. Сильный любовию подданных, твердый в вере своих
державных предков, царь русской отвергал все честолюбивые предложения
Наполеона; переговоры длились, и ничто, по-видимому, не нарушало еще общего
спокойствия и тишины. Одни, не сомневаясь в могуществе России, смотрели на
эту отдаленную грозу с равнодушием людей, уверенных, что буря промчится
мимо. Другие - и, к сожалению, также русские, - трепеща пред сей
воплощенной судьбою народов, желали мира, не думая о гиб





Содержание раздела