Заяц Владимир - Демокор
Владимир Заяц
Демокор
"...Красный Меркурий соедини с Черной Змеей в пропорциях, которые
необходимы, и нагревай при немалом жаре столько, сколько потребуется..."
Со вздохом, похожим на стон, человек в черном смахнул рукопись на пол.
Он распрямил широкие плечи и посмотрел в узкое оконце, в котором робко
мерцал отблеск зари.
- Беспочвенная фантазия, бредни или неточность формулировок. К чему эти
словеса, если нет указаний на точное количество веществ, необходимых для
получения желаемого? Описанные опыты невозможно повторить! - негромко, с
раздражением проговорил он. - Невежество вокруг, сон разума, торжествует
каждодневно злоба неуемная. Человек восстает против человека, и не поиск
божественной истины беспокоит венец творения, а желание упрочить
заблуждение, коль скоро заблуждения создают иллюзию благополучия и
всезнания. Пробудится ли когда-нибудь разум человеческий?
Человек неотрывно смотрел на розовый отблеск в стекле, разгорающийся
все ярче. Это оконное стекло было единственным во всем монастыре - он сам
выплавил его по собственному рецепту. Во всех остальных кельях роль стекла
выполняла полупрозрачная стенка бычьего пузыря - монахи наотрез отказались
от его дьявольского изобретения.
- Но свет знаний воспылает над миром, и тьма исчезнет! - Губы человека
тронула улыбка, и скорбные складки у углов рта слегка расправились. -
Обильна земля наша, и продолжает она рождать мыслящих людей.
Он вспомнил о послании преподобного Сиделиуса из монастыря братьев -
голубей божьих, что близ Марнена. Этот из молодых, но мудрец - бесспорно.
Не признает авторитетов, пытается мыслить, опираясь на факты. Чего только
стоит доказательство об огромной удаленности Солнца и огромных размерах
светила!
Глаза, утомленные многочасовой ночной работой при свете сальной свечи,
слезились. Демокор прикрыл их и стал с удовольствием вспоминать: "Нас тут
несколько человек, имеющих сходный образ мыслей. У нас есть немало твоих
рукописей, и мы в восторге от твоего утверждения, что мир не сотворен
никем и есть вечно возгорающийся и потухающий огонь. Его горение
подчиняется законам, над которыми не властны ни люди, ни бог. Рано или
поздно отцы церкви поймут, какой удар наносит им этот труд".
Демокор встал во весь свой огромный рост, чуть не доставая головой до
потолка кельи. Уже почти рассвело, его тень, причудливо изогнувшаяся на
стене, посветлела, и он затушил свечу, придавив фитиль пальцами, кожа
которых одеревенела от действия кислот.
Печально, что мало кому можно довериться в этом монастыре. Были бы
переписчики, они бы размножали рукописи в нескольких экземплярах, которые
он разослал бы. Ведь бывает так, что философ после многолетних наблюдений
и размышлений по неведению открывает то, что давным-давно открыто другим.
Но, однако, надо работать. Демокор вынул из пенала пучок перьев, выбрал
перо поострее и выдвинул нижний ящик, в котором хранилась неоконченная
рукопись. Но что это? Так и есть: рукопись лежала не на месте.
Демокор все понял, но в сердце его не было страха. Знал, что всякий,
идущий по своей дороге, неизбежно приходит к ее концу. Если духовная
стража решилась на обыск у него - философа с мировым именем - значит,
высоким начальством даны ей соответствующие указания. А духовная стража -
суть волки, рыщущие по следу, они не отстанут, не пощадят. Это - конец.
Он сел в свое жесткое деревянное кресло, откинулся на высокую спинку и
положил на колени широкие ладони - в такой позе отдыхали многие поколения
его предков-
