Зиганшин Камиль - Горное Око
Камиль Зиганшин
Горное око
Впадину, в которой укрылся скит, обрамляли два вытянутых с запада на
восток хребта: Южный - более низкий, пологий и Северный - высокий,
величественный, в бесчисленных изломах и трещинах, с чередой снежных пиков
по водоразделу.
Корней, любивший побродить по тайге, прекрасно ориентировался среди
холмов, ключей, чащоб и болотин Впадины. И никто лучше его знал, где нынче
уродилась малина, где гуще морошка, где пошли грибы. Да и зверье настолько
привыкло к нему, что без опаски продолжало заниматься своими делами даже,
когда он проходил мимо. Во время этих странствий молодой скитник научился
подражать голосам большинства лесных обитателей, и разговаривал с птицами,
зверями, травами, деревьями, дождем, ветром, солнцем. И они, казалось,
понимали его.
Как-то, еще в детстве, гуляя по лесу, он услышал треск повалившейся
ели. Падая, она зацепила и сильно надломила ствол росшей рядом осины.
-Больно, больно! - донеслось до Корнея с места падения.
Он кинулся на помощь, но под деревом никого не обнаружил. Перепуганный
мальчонка рассказал о странном и непонятно чьем крике деду.
Внимательно выслушав внука, тот пояснил: -Запомни, Корнюша - мертвого
на земле ничего нет, все вокруг живое. А коли ты услышал боль дерева, стало
быть - дан тебе редкий дар чувствовать чужую боль. Думаю, из тебя хороший
врачеватель выйдет. Это отрадно.
К шестнадцати годам Корней настолько подробно изучил Впадину, что ему
стало тесно в ней. Его манили новые неизведанные места. Он все чаще
заглядывался на горные пики Северного хребта, волнующие своей красотой и
неприступностью. Почти каждый погожий вечер он просиживал на крыльце,
зачарованно наблюдая, как заходящее солнце румянит западные скаты отрогов.
Бывая у деда, Корней не раз делился с ним сокровенной мечтой: подняться
на самый высокий пик, но тот сердился на внука, запрещая даже помышлять об
этом.
-Деда, ну почему мне нельзя в горы? Я уже взрослый, сильный. За один
день обернусь! - уговаривал Корней.
Видя, что одними запретами не обойтись, Никодим вынужден был, взяв с
внука обет молчания, рассказать ему историю про монаха, про страшный мор в
пещерном скиту, располагавшемся много лет назад на склоне Северного хребта.
-Помни, ведаем о том только я, да Маркел. Ты третий, кому сия тайна
доверена. Люди, известно, зело любопытны, а последствия для нас всех могут
быть ужасными: найдется непоседа-ослушник, вроде тебя, заберется туда, и
тогда всем нам смерть. Потому-то и наложили мы с Маркелом строгий запрет. А
ты и впрямь вырос, - Никодим с нескрываемой гордостью оглядел внука так, как
будто увидел впервые - Пожалуй, дозволю тебе подняться в горы. Но тех пещер
сторонись, не приближайся к ним.
Готовясь к восхождению, Корней забирался на утес неподалеку от обители
деда, и подолгу разглядывал, широкую ступень плато, крутые склоны хребта,
иссеченные лабиринтами ущелий, намечая удобный и безопасный путь к
господствующему над всеми четырехглавому пику.
-
Чем выше поднимался Корней, тем шире открывались пределы, тем острее
ощущал он себя песчинкой в этом многоликом и огромном мире.
Лесистая подошва хребта отлого переходила в вытянутое плато. Его ширина
колебалась от трехсот до шестисот саженей. Упиралось оно во вздыбленный
горный хаос: высоченные гольцы, нехоженые отроги, скалы, зияющие чернотой
трещин, ниши, стрельчатые шпили. И нигде ни одного деревца, лишь вдоль
границы перехода в хребет длинная, узкая полоса ельника, а выше сплошь голые
каменные склоны пок
