Библиотека в кармане -русские авторы

         

Зименков Вячеслав - Гувернантка И Губернатор


ЗИМЕНКОВ ВЯЧЕСЛАВ
ГУВЕРНАНТКА И ГУБЕРНАТОР
  
  
  
Вступление-заставка
  
  
   Пятнадцать лет назад в первом классе "Б" произошел взрыв. Жертв и разрушений зарегистрировано не было. Потому что взрыв был, во-первых, демографическим, а во-вторых, совсем небольшой по мощности.

Так, небольшая демографическая ручная гранатка. Дело в том, что в этом самом классе первого сентября на линейке по случаю начала нового учебного года оказался явный перебор белых бантиков, над торчащими макушками. Девять пар оттопыренных ушей просто затерялись среди двадцати двух ангельских личек с кукольными ресницами и гордо вздернутыми носиками.
   И хотя бабушка Наташеньки Солохиной сказала, что во всем виновата дедовщина, процветающая в нашей армии, и будущие солдаты теперь наотрез отказываются появляться на свет, этим объяснением никто не удовлетворился. Потому как в других классах соотношение девочек и мальчиков не выходило за рамки официальной статистики.
   А получилось все абсолютно случайно, по добровольному волеизъявлению родителей. Директор школы пошел на поводу мам и пап, в основном, конечно, первых, и организовал в специализированной немецкой школе один класс с английским языком.

Когда же подсчитали заявления, ужаснулись. Двадцать две девчонки и девять мальчишек! Роно потребовал раскидать детей равномернее.

Но на дворе стоял золотой век российской демократии и гласности, поэтому родители отстояли свой выбор и детьми кидаться не позволили, уравниловка не прошла. Так все и осталось на долгие школьные десять лет.
   Учитель русского языка и литературы Верлен Васильевич, большой оригинал, прохаживаясь на уроке по классу, умилялся такому количеству косичек, к которым питал поэтическое пристрастие.
   - Девоньки, невестушки! - восклицал он, хлопая себя по бокам, словно собираясь взлететь над современностью и унестись в допетровскую старину. - Расти коса до пояса! Вот она истинная красота, толстая и тяжелая...
   Но как-то раз он вошел в седьмой "Б", прошелся рассеянно по рядам, но, произнеся привычное "невестушки", вдруг осекся и заорал на манер горьковского героя:
   - Кобылы! Какую красоту сгубили! Без ножа зарезали! Кобылы!..
   Зря он так убивался. Ведь, можно было утешиться известным изречением дворника Тихона из "Двенадцати стульев": "Кому и кобыла невеста!" А потом, стриженые семиклассницы из английского класса вдруг стали пользоваться в школе такой бешеной популярностью, причем у современной молодежи, а не у парубков с казаками, что разочарование отдельно взятого Верлена Васильевича можно было всерьез не принимать.
   Нет, были в их классе и толстушки, и дурнушки, и "синие чулки", и "очки-велосипеды". Всякого было среди двадцати двух-то девчонок. Но вот эта дюжина! Правильнее бы сказать - чертова дюжина, хоть и было их двенадцать. Но какие это были чертовски хорошенькие девицы!

Потому и чертова дюжина...
   Когда они шли по коридору, то обычный переменочный гвалт обрывался по мере их приближения и возрождался только далеко позади, когда они смешивались с толпой. Учитель физкультуры так волновался на их уроке, что свистел в секундомер и царапал в журнале свистком, а военрук, засмотревшись на кордебалетные ряды ног, торчащие из-под парт, однажды защемил себе руку затвором автомата.

Правда, вида не подал, терпел, как спартанский мальчик. Зато, заработал себе условный рефлекс и при виде женских коленок теперь испуганно хватался за палец.
   В американской школе эти двенадцать девчонок смогли бы организовать коллектив поддержки школьно





Содержание раздела