Зубков Борис & Муслин Евгений - Парадокс Власа Уварова
Б.Зубков, Е. Муслин
Парадокс Власа Уварова
После смены Влас Константиныч по старой привычке пошел на свалку
металлолома. Между холмами сине-фиолетовой путанки валялись оплавленные
электросваркой куски рельсов, чугунные чушки, ржавые железные кружева из-под
штамповочных прессов. На этот раз ему повезло. Он нашел, что искал - пару
метровых кусков швеллера, совсем новеньких, еще липких от защитной смазки, и
захватил их с собой.
- Опять что-нибудь затеваешь? - подозрительно спросил Меркушкин, когда
увидел Уварова с добычей в руках. - Ты во втором пролете место не занимай. Я
там новый пресс ставить буду.
Начальником кроватного цеха Меркушкин стал с полгода назад. Строгость и
бдительность он почитал основными качествами для руководителя.
- Да так... Ничего... Обмозговать еще надо... - уклончиво ответил Влас
Константиныч.
- Хм... Обмозговать. Ну, а с пружинами как, не подведешь?
- Что ты, Мокей Иваныч. Пружин на месяц вперед навили. Наш станок их как
семечки...
- Ладно, не хвастайся. Сделал станок, поощрение мы тебе выписали, все
честь по чести. Ну, а порядок у меня в цеху для всех один.
Меркушкин окинул взглядом диковатое сооружение, которое громоздилось в
углу кроватного цеха, и еще строже произнес:
- Строишь все. А что именно, хотелось бы знать?
- Машину одну, - хмуро ответил Влас и озабоченно постучал молотком по
металлу.
- Ну-ну, строй. Только оформить бы не мешало. Чтобы лишних разговорчиков
не было. Руководство поставить а известность. А то вдруг каждый начнет сам по
себе, что ж тогда будет?
Как-то утром в цех прибежала Люська, курьерша из заводоуправления.
- Уварова к главному инженеру, - бросила она и понеслась дальше.
Влас Константиныч аккуратно повесил промасленный фартук на гвоздик, вымыл
руки в мутной эмульсии пополам с ароматными сосновыми опилками, протер очки
большим и очень чистым носовым платком и неторопливо вышел из цеха.
Секретарша главного инженера встретила его с какой-то даже судорожной
приветливостью.
- Андрей Макарыч вас уже ждет, проходите, пожалуйста.
- А, товарищ Уваров, здравствуйте, здравствуйте. Присаживайтесь. Как у вас
там дела в цеху? Как ваш станок? Как работается?
- Станок, как станок, что ему делается. Пружин уже на месяц вперед навил.
А вот с материалами туго.
- Да, понимаю. Но что поделаешь? - Андрей Макарыч развел руками. - Рад бы
в рай, да грехи не пускают.
- Уже пятый год пробиваю...
- Ну так что ж, что пятый. Один иностранный изобретатель, Ванкель, над
своим двигателем тридцать лет думал. Терпение в таком деле надо иметь. Нельзя
же все дела бросить и одними изобретениями заниматься. Ну, ладно, не в этом
сейчас дело. Вы, говорят, тоже какой-то... э-э... двигатель затеяли, а?
Влас Константиныч не спеша подышал на очки.
- Я изобрел вечный двигатель, - просто сказал он, как будто речь шла о
напильнике или о гаечном ключе. - Совсем немного доделать осталось. Вы только
распорядитесь, чтобы Меркушкин мне не препятствовал.
- Да, конечно, конечно... Ну, а может, вам сперва отдохнуть, отвлечься?
Понимаю, что огорчений было немало, у каждого изобретателя их... Съездили бы в
Крым, на Кавказ...
- Сейчас никак не смогу. Доделаю двигатель, вот тогда и поеду, - твердо
сказал Уваров и в упор посмотрел на главного инженера. Тот смущенно отвел
глаза.
- Года три назад вы еще какое-то летающее яйцо предлагали...
- Да чего о нем вспоминать. Вы же сами сказали тогда, что идея эта
бредовая, летательный аппарат на таком принципе сделать, мол, невозможно. Нет
уж, луч
