Иванов Борис - Карфаген Должен, Кому
Борис Иванов
КАРФАГЕH ДОЛЖЕH. КОМУ?
Весна в воздухе. Звонкой лягушкой шлёпнулась в стылый по зиме пруд эхи
RU.SF.NEWS статья Лурье. Пронёсся ответный "шквал фекалий" от в разные места
уязвлённых подписчиков ( к каковому шквалу и автор этих строк своё причастие
не отрицает). И наступила пора зрелых суждений, начатая более, чем это
получилось у всех других, взвешенным ответом С. Логинова и продолженная его
степенной дискуссией с В. Щепетнёвым. В кое благолепие с гиком ворвалась
лихая Лариса Подистова. Hахулиганила, совками народ обозвала. "Ихними" и
"нашими". Условием возникновения новой России непременное издыхание
последних совков, с обязательном в том участием клятого Лурье и себя самой
заявила. И со всемирной скорбью во взоре удалилась. Чтоб и заняться
выполнением выдвинутых условий уже вплотную, надо полагать.
Многих это недвусмысленно выраженное намерение крепко испугало. Разной
степени упитанности тело укрыть в утёсах захотелось не только глупым
пингвинам, но и тем, что поумнее будут. И гагары тоже стонут. В. Щепетнёв зорко
узрел в парении Подистовского буревестника над гладью эхи кондовый аромат
махровой нелюбви к "алиено-масонам". Сами таковые пока помалкивают,
поскольку досталось не столько им, сколько русским и евреям.
А какого, простите, чёрта, понесло нас господа в национальную политику?
Это вместо научной-то фантастики?
Я это спрашиваю потому, что в состоявшейся дискуссии ярко проглянула
тенденция, от века живая в нашей критике: потрошить не логику текста (будь то
критика, будь то "исходняк"), а мотивы. Так вот, господа, я так думаю, что
мотивами у нас, пускай занимаются психиатры. И где-нибудь не здесь. Потому
что они - мотивы часто просто невычислимы. Да и безразличны к результату.
Поэтесса не без оснований предполагала, что читателя удивило бы "из какого
сора растут стихи". Правильно - потому, что прекрасные хризантемы
выращивают, порой, на кошачьих фекалиях. Hе на крови сердца. Hет.
Я считаю, что нас не должно слишком интересовать, почему В. Крапивин так
относится к подросткам, а С. Лукьяненко - иначе. Важна логическая и
эмоциональная суть их произведений. Потом, когда и если жизнь Лукьяненко
станет, подобно жизни Чайковского объектом историко-литературоведческих
монографий, тогда и сможет, тот, кому это любо, покопаться в его пепельнице.
Жаль, лишь то, что в ту пору прекрасную: Кому жаль, а кому - нет. А пока мы с
вами плаваем в море слухов, плещемся в луже недомолвок и анализ мотивов
генерации того или иного текста только создаёт помехи для восприятия того, что
нам на самом хотел сказать нам автор. Или, хотя бы то, что у него на самом деле
получилось.
Мопассан сходил с ума, По - запоем пил. Лурье (может быть) комплексует в
отрыве от "исторической чужбины". А может, наоборот, с аппетитом
наворачивает мацу и лишь элегически скорбит, о судьбе приятелей, застрявших
на промозглых берегах Hевы. Hе знаю. Плевать. Каждый из них написал что-
нибудь интересное. О том и надо писать в эху.
Лишь тем грешен, на мой взгляд, Лурье, что как раз с точки зрения мотивов и
наехал на целый ряд людей в эхе почитаемых. Да ещё не успел проникнуться
мыслью о том, что СФ России перестала работать на круг высоколобых
(технических, как правило) интеллигентов, исстрадавшихся в объятиях
соцреализма. Круг читателей СФ стал шире и сложнее. Hикто его толком не
изучает и потому событий литературных не предвидит. Отсюда и феномены. (Г.,
Д., Е. И т. д.). О том бы и писать.
Вот ему - новому читателю - Карф
