Искандер Фазиль - Козы И Шекспир
Фазиль Искандер
Козы и Шекспир
Рассказ
Я еще помню те времена, когда в Чегеме куры не знали курятников и на ночь
взлетали на деревья. Выбор дерева, по-видимому, определял главный петух,
который стоял на взлетной полосе, пока все куры не взлетят. Разумеется, куры
одного хозяйства всегда взлетали на одно дерево. Из чего никак не следует, что
они неслись, сидя на ветках.
Я об этом говорю, потому что слухи о том, что чегемские куры несутся, сидя
на ветках, а чегемские женщины терпеливо стоят под деревьями, растянув
простыни, чтобы мягко поймать снесенные яйца, распространялись врагами Чегема,
которых я устал называть.
Нет, куриные гнезда уже придумали, хотя куры чаще предпочитали нестись
вблизи от дома в кустах, вероятно, заметив, что люди нередко используют яйца
не по прямому назначению продолжения куриного рода, а для поддержания
собственного рода. Кур это не вполне устраивало.
Так что хозяйка дома по вечерам разгребала окрестные кусты и собирала яйца
в подол, как белые грибы. Хотя грибы у нас вообще не собирают. Да и зачем
собирать грибы там, где можно собирать яйца. Любовь к грибам - следствие
хронической бескормицы многих народов.
...В двенадцать лет я пас коз в Чегеме и читал Шекспира. Для начала это
было неплохо. Я охватывал действительность с двух сторон.
К козам меня приставили не случайно. Мои родственники, с немалым
преувеличением страшась, что я страдаю под бременем дармоедства, выдали на мое
попечение коз.
Но случайно в доме моей двоюродной сестры, учившейся в городе, я нашел
огромный том Шекспира. Целое лето я его читал и перечитывал. Лето тоже было
огромным, как том Шекспира.
- Книга перевешивает его, - насмешливо говорили чегемцы, увидев меня с
этим томом.
Из этого не следовало, что они вообще против книги, а следовало, что
все-таки надо сообразовывать вес книги с собственным весом. Привыкнув иметь
дело с кладью на вьючных животных, они чутко замечали всякое нарушение
равновесия.
- Пока спускаешься к пастбищу, - остановив меня, доброжелательно поучали
некоторые, - можно веревкой приторочить книгу к спине. Она будет оттягивать
тебя назад. А то брякнешься носом на крутой тропе и скатишься вниз. С
книгой-то ничего не будет, я за нее не боюсь. На ней вон какая шкура. А ты
покалечишься и тем самым опозоришь нас. Скажут, недоглядели!
- Кто скажет? - по неопытности спрашивал я первое время, проявляя, с
чегемской точки зрения, бестактность, которую нельзя свалить на ротозейство.
- Не притворяйся, что ты не знаешь врагов Чегема! Не такой уж ты
маленький! - упрекали меня.
Изредка находились и неожиданные любители книг. Один из них, пощупав том
Шекспира, предупредил:
- Видел, видел, как ты шастаешь по деревьям, оставив свою книгу без
присмотра. Нехорошо. Козы-то ее не перегрызут, хотя обгадить могут. А
буйволица, пожалуй, перегрызет.
Мои тогдашние худосочность и малорослость, видимо, способствовали тревоге
чегемцев, что книга однажды окончательно перевесит меня и свалит с тропы. Но я
на них нисколько не обижался. Хотя я в те времена и не мечтал о писательском
будущем, но почему-то знал, что все они мне когда-нибудь пригодятся.
Впрочем, я уже тогда глубоко задумывался над происхождением слов. Именно
тогда я открыл происхождение (ненавижу кавычки!) слова - айва.
...В древности русская женщина и кавказский мужчина гуляли в наших
дремучих лесах. Вдруг они увидели незнакомое дерево, усеянное незнакомыми
могучими плодами.
- Ай! - воскликнула русская женщина.
- Ва! - удивился восточный
