Каменецкий Александр - Двадцать Рассказов
Александр Каменецкий
Двадцать рассказов
МАШИНА
- Алё, есть тут кто-нибудь?
Приезжий облизнул сухие губы, сплюнул несколько приставших песчинок
и с отвращением глянул кругом себя. Безутешно любовались друг другом
дешевые водки нескольких сортов - все паленые, решил он.
- Алё!
Пахло пылью, разогретой доской и несло из подсобки малосольными
огурцами - фирменной закуской горячего августа в средних широтах.
Приезжий вытер ладонь о джинсы и громко похлопал по прилавку. Большие
счеты с блестящими потными костяшками вздрогнули и сами собой
неприятно пошевелились. Дурным голосом, лениво и злобно, забрехала
где-то собака. Приезжий подошел к окну, отодвинул рваную внизу
занавеску с петухами и, отчаявшись, выглянул наружу. В центре площади
не отбрасывал тени гипсовый памятник. Солнце остановилось в зените
против макушки доисторического Вождя и сосредоточенно выжигало
деревню. Напряженные контуры предметов дрожали и расплывались в
воздухе, так что о простой бутылке водки, мусорном ведре или
радиоприемнике можно было подумать все что угодно. Приезжий освежил
юную плешь прохладной гигиенической салфеткой. Он трудно дышал и
вполголоса ругался матом. Гнилым апельсином пахла ароматизированная
салфетка Kleenex.
- Мужчина! - позвали из-за прилавка.
От неожиданности приезжий резко обернулся, отчего закружилась
голова, и мир тяжело ухнул в тартарары. Никто этого не заметил.
Дородная женщина с пунцовым апоплексическим лицом лила себе на темечко
воду из пластиковой бутылки. Ее пестрый ситцевый халат, намокая, так
облепил груди и живот, что для них у приезжего даже не нашлось
подходящего слова.
- Где вы ходите? - возмутился он. - Я уже целый час жду.
- Ну и что, - без выражения ответила женщина и бросила пустую
бутылку себе под ноги.
- Я из города, - сказал приезжий. - Мне по делу. Хочу спросить кое-
что, а вся деревня как будто вымерла.
- К председателю? - она провела обеими руками по халату, отжимая
воду. - А его нет. Дочка одна дома. Хотите, идите к дочке.
- Я из Москвы, - разозлился приезжий, - вот откуда. Я не хочу вашу
дочку. Дайте попить, что ли. Пожалуйста.
- Эк вас занесло, - продавщица посмотрела на него недоверчиво,
словно сомневаясь, есть ли еще какая-то Москва на свете, и где она,
если есть. - К нам такие не ездют. К нам вообще никто не ездит. А вода
там, на дворе, в колонке.
Приезжий решил, что скорее всего упадет в обморок. Несколько мух
сели ему на плечо и скреблись. Голова пахла гнилым апельсином.
- Родная, - прохрипел он, - Москва - это хрен знает где. У меня
сломалась машина, и я сел в электричку. Хотите, я подохну уже здесь?
- Такая жара, прямо не знаю, - ответила женщина. - Сто лет не было
такой жары, - она помолчала, собираясь с мыслями. - Сто лет такой не
было, говорю.
Приезжий бессознательно заменил одно из трех "такая" на более
подходящее слово и подумал, что становится, наконец, профессионалом.
- Где все? - он слизнул струйку пота, скатившуюся ко рту. - Ни
одной живой души.
- А и нету почти никого, - согласилась продавщица. - В деревне
сейчас кто жить хочет? - она махнула рукой и не стала продолжать.
Замолчали, подумав о разных вещах. Приезжему, например, понравилась
двусмысленность фразы. Женщина достала вторую бутыль с водой,
отхлебнула и снова полила на себя, а остаток протянула приезжему:
- На, попей.
Воду он взял, но пить побрезговал.
- Мне нужен Тимофей Игнатьевич Ганечкин, - приезжий с хмурым
интересом наблюдал крупную каплю, собравшуюся на пупырчатом подбородке
прод
