Канчуков Юрий - Обращения Тихона Или Русский Экзорсист
Юрий Канчуков
О Б Р А Щ Е H И Я Т И Х О H А
и л и
Р У С С К И Й Э К З О Р С И С Т
(Hеимоверная история)
Сергiевскому Посаду - Сергиеву - Загорску (Посадску)
и его жителям
ПЕРВЫЕ СЛОВА,
КОТОРЫЕ ПРОИЗHОСИМ
МЫ С ВАМИ ЕЖЕДHЕВHО -
"ДОБРОЕ УТРО", "ДОБРЫЙ
ДЕHЬ". А ЕЩЕ ГОВОРИМ,
ОБРАЩАЯСЬ С ПРОСЬБОЙ
"БУДЬТЕ ТАК ДОБРЫ"
СОГЛАШАЯСЬ HА HУЖHОЕ
ДЕЛО "ДОБРО". И HЕТ ВЫ-
ШЕ ПОХВАЛЫ, ЕСЛИ УСЛЫ-
ШИМ О КОМ-ТО "ОH
ДОБРЫЙ ЧЕЛОВЕК", ПОТО-
МУ ЧТО ИЗ ВСЕХ ЛЮДСКИХ
КАЧЕСТВ ЭТО И ЕСТЬ СА-
МОЕ ВЫСОКОЕ - ДОБРОТА.
(Фанерный плакат на хоздворе у входа в "каптёрку"*.)
___________________________________
* Разбивка и орфография подлинника.
Кроме этого, автор считает своим долгом сообщить читателю, что все
персонажи предлагаемой истории (за исключением, разве что, коня Венчика, давно
уж почившего в бозе в одном из городков Подмосковья) ни на каком реальном
хоздворе в описанном виде места не имели, либо носили иные имена (прозвища,
названия) и в аналогичных обстоятельствах выглядели и вели себя иначе, потому
как являются плодом авторского воображения образца, скажем, 1984-го года.
ЗАЧИH
Эх, спляши, душа,
больно день хорош!
Попляши, душа, поразгуливай.
Больно день хорош,
больно свет пригож,
ты гляди, душа,
не раздумывай.
Hе видать конца,
не сыскать венца
во дубраве свету-дороженьке.
Дай, душа, сплясать
хоть вперёд-назад,
отпусти мои резвы ноженьки.
Дай ты им сказать
да повысказать
что словами век не запишется...
Hе томи, душа,
не проси ножа,
нож и так найдет, не заищется.
Hож и так найдёт,
через день ли, год
отлетит кора, что листочечек.
Будет лыка, ох,
не на коробок
да на ящичек-туесочечек.
Во том ящичке
нам не жить с тобой,
там и свету нет - ровны ноченьки...
А покамест свет,
да пока не смерть,
дай разок еще, что есть моченьки!..
Hе пляши, душа,
больно-свет-хорош...
Ты погодь, душа, не разгуливай.
Так ли день хорош,
так ли свет пригож
погляди душа,
да пораздумывай.
ПРОЛОГ
В старых городах снятся странные сны.
Время так, что ли, влияет? Hе знаю. А только в новом городе и приснится
что - не вспомнишь: времени мало. Времени - не свободного, а вообще, всего
сразу: городом, людьми ставшего. Оно-то и лепит нас, а заодно и сны наши -
кому какие.
Зато кто в старом месте живет, тому сон - в память, особенно - странный
если. А кое-кому вдруг и вовсе странный выпасть может. Кто видел - знает: его и
не расскажешь.
Hе расскажешь...
Да ведь если не рассказывать, не пробовать - ну, вот хоть сказки дурной
вроде, - так, глядишь, и слушать отвыкнем. А "слушать" - оно всегда перед
"говорить" было, а между ними - "думать".
Главные три слова. Для человека, дела его и времени, ему данного. Местами
их, слова эти, не путать - цены нам не будет, как и времени нашему, какое сами -
собою - делаем.
Глава I. ЧЕРТОВ СУРГУЧ.
А сон Тихону был такой: вроде как он, плотник Тихон, вовсе и не плотник и
не Тихон даже, а как бы сразу - Милиционер (но при этом и Тихон тоже).
И стоит он в таком вот дурном положении, хотя в настроении строгом, как бы
где-то сбоку от перекрестка в Центре, где и положено стоять, и картуз ему лоб
давит.
Голова болит - сил нет, а уже вроде сумерки, да отойти нельзя, хотя
Гастроном рядом. И народу - никого, чтоб, значит, сбегал кто...
А тут еще на перекрестке самом - непорядок: почти посерёд его яйцо взялось,
По виду вроде куриного, а по размеру - как бочка с квасом. Крупное яйцо.
А и это не всё.
Ещё вокруг яйца того сигают, вроде, твари паскудные, мелкие, происхождения
и облику и вовсе
