Кивинов Андрей - Улицы Разбитых Фонарей 10
Андрей Кивинов
ВЫСОКОЕ НАПРЯЖЕНИЕ
Посвящается Олегу, Володе, Леше, а также всем остальным, благодаря которым
наше светлое общество не погрузилось окончательно во мрак...
ГЛАВА 1
- Деточка, соедините меня с дежурной частью.
Никакой деточки не было. Паша просто дурачился. Причиной тому была дикая
жара в кабинете, превращающая пребывание в нем в небольшой ад.
Помимо страшной духоты, в воздухе царили запахи наполненных до отказа
пепельниц, потных футболок и носков, ароматы мусорных ведер, забитые
недоеденными накануне консервантами китайской ветчины и огрызками огурцов. Плюс
ко всему рой мух над головой, слой песка под ногами и влажные стены со всех
сторон. Нечто среднее между спортивной раздевалкой и общественным туалетом.
Присутствующие в кабинете общаться старались как можно меньше, дабы не
тратить понапрасну свою интеллектуальную энергию. В такой духоте любая умная
мысль давалась с трудом, и, чтобы не сморозить какую-нибудь глупость, все
предпочитали молчать.
- Дежурный Королев, - ответил Паше строгий бас вместо воображаемого в
мечтах застенчивого голоса "деточки".
- А это я. Как у нас там с мертвецами?
- Кто это "я"? - Дежурный Королев, вероятно, еще не научился распознавать
Пашин голос, напоминавший тембром раннего Александра Малинина.
Паша не обиделся, разумеется.
- Достоевский. О, перепутал,- Гончаров. Из группы пролетарского гнева.
- А, ты, Паша. Пока тьфу-тьфу. Бабуля от сердечка преставилась, да дядечка
в петлю влез. От жары, наверное. А так все.
- Самоликвидаторы не в счет. Отбой связи. Если что, мы на месте. Паша
положил трубку.
- Есть что-нибудь?
Гончаров покачал головой. Бедный вентилятор на столе начал плавиться от
нагрузки. Паша нажал кнопку.
- Совсем сдурел? Задохнемся ведь!
- Технический перерыв. Вентилятор тоже жить хочет.
В небольшой комнате кроме Паши находилось еще трое человек. И еще двое из
"группы пролетарского гнева" сидели за стенкой. Два кабинета на шестерых -
вполне сносно. Вот только с окнами было напряженно - всего одно на те же два
кабинета. Паша как раз расположился напротив него.
Если уж быть точным до конца, то двое страдальцев из безоконного кабинета
носились где-то в городе и сейчас их на месте не было. Оставшаяся четверка, к
слову сказать, тоже оказалась в сборе чисто случайно. На опорной базе все вместе
собирались только утром - послушать сводку, обсудить сплетни, а затем
разлететься по району. Дежурный, естественно, оставался на месте.
Какой-то опер из отделения в шутку назвал всю команду группой пролетарского
гнева, и название это вскорости крепко укрепилось за ними. Официально же
граждане-товарищи именовались группой по раскрытию тяжких преступлений. А
точнее, убийств и тяжких телесных повреждений, повлекших смерть. Разумеется,
сфера влияния группы распространялась только на один район города
Санкт-Петербурга.
В начале года руководство Главка и прокуратуры, озабоченное резким ростом
убийств, решило создать новую ударную силу в виде нескольких команд,
специализировавшихся именно на этих преступлениях. Директива разлетелась по
районам, где была встречена с недостаточным для важности такого вопроса
энтузиазмом. Негативные эмоции были вызваны тем, что комплектовать команды надо
было за счет внутренних резервов. А вопросы изыскания "внутренних резервов"
всегда стоят остро. Там - за счет внутренних, тут - за счет внутренних, но
закрома-то не бесконечны.
Официально директива звучала примерно так:
"Создать группы из числа наиболее опытных сотрудников
