Климович Владимир - Муха
Владимир Климович
Муха
Я сел за стол и открыл толстую тетрадь, которую не доставал больше трех
месяцев. Все это время не писалось. Когда я пробовал думать о новом
рассказе, в сознании проворачивались только фразы из старых журналов,
толклись, будто комары, отдельные слова, а потом голову наполнял
раздирающий хохот - Наконец, я твердо решил написать за сегодняшний день
рассказ. Сосредоточился, откинулся на спинку кресла и закрыл глаза.
Я сказал себе: "Кособокий Витовт!".
В дрожащем мареве моей фантазии начали проступать неправильные черты
Витовта: смоляная чуприна с первой проседью, нахальная улыбка".
И тут на подоконник невесть откуда выползла и надрывно завыла отогретая
солнцем муха. Образ Витовта качнулся и исчез. Я резко наклонился над
тетрадью и попробовал записать то, за что уцепилась память: "Кособокий
Витовт держал мельницу, которая осталась ему в наследство от отца..."
Муха выждала мгновенье и застонала снова. Подвывая, как голодная
собака, перешла с низкой ноты на высокую и вдруг замолчала. Полезла на
стекло, вяло перебирая непослушными ножками.
Успокоившись, я прислушался к себе и осторожно позвал: "Эй, кособокий
Витовт!" Мельник появился не сразу. Только через несколько минут я увидел:
он сидит подле своего дома на большом камне, не доставая земли ногами, и
поэтому кажется очень маленьким. Он и вправду похож на карлика: сухое
искривленное туловище, жилистые ноги и руки, большая голова.
Я взял ручку и записал в тетради: "Но вот работа стала надоедать
мельнику..."
Витовт набивал самосадом трубку, руки тряслись, и пахучий табак сыпался
на подол рубашки. Кривая усмешка трогала его лицо, и тогда слюнявые губы
корчились, а нижняя челюсть со съеденными зубами выдвигалась вперед.
Муха свалилась с окна! Грохнулась так, что затрещал подоконник, и дико
заревела. Я испуганно посмотрел на Витовта, но ни его самого, ни мельницы
уже не было. Моя шельма с визгом крутилась на спине, перебирая в воздухе
ножками. Я прицелился и влепил ей хороший щелбан. Муха, описав дугу,
ударилась о стену, упала и осталась лежать на полу.
Я снова подсел к тетради: "И Витовт возненавидел мельницу, а мельница
возненавидела Витовта..." Но, уловив какой-то шум, вскочил из-за стола. Я
знал, куда нужно идти - я шел к мухе. Она перевернулась на брюшко и
пробовала двигаться. Крылья, сломанные и ненатурально вывернутые, с едва
уловимым шуршанием тащились по полу. Муха ползла боком и клевала
головенкой. Вдруг она остановилась, как горбоносый самолет перед стартом.
Сейчас это насекомое взлетит и вцепится мне в лицо! Я опустил на муху
каблук и повернул ногу...
С облегчением устроившись за столом, я выкрикнул: "Витовт!.. Кособокий
Витовт?!."
Мельница натужно крутила крыльями. Камень возле дома пустовал. Мельника
нигде не было.
Я подошел к ветряку и толкнул дверь. Она ударилась о тесаные бревна,
скрипнула и замолчала. Сделав несколько шагов в мучном тумане, я увидел,
наконец, Витовта: его крутило в жерновах. Тяжелые камни всмоктывали хилое
тело.
Осталась только голова с выпученными глазами. Она крутилась, крутилась
- Этот застывший удивленный взгляд, эта кривая ухмылка посиневших губ, эта
мельница, одетая в белые одежды, а я... Что, собственно, я здесь делаю?
На мгновение жернова приостановились, камни как бы напряглись,
послышался глухой хруст - голова Витовта резко провалилась, словно ее
сильно дернули снизу. Влажные красные камни были похожи на челюсти
животного, с тупым упорством пережевывающего свою жертву. Упругая
