Клюева Варвара - Пять Ватсонов 6
Варвара Клюева.
Злые происки врагов
Глава 1
"Ох, идиотка! Ну что тебе стоило отключить перед сном громкую связь?" -
обругала я себя мысленно и с трудом подавила желание дать самой себе
хорошего пинка. Впрочем, будь мне знакома техника подобного акробатического
номера, и фигушки бы подавила - такая меня переполняла злость.
Шли четвертые сутки после нашего возвращения с Соловков, и трое из них
я практически не вылезала из-за письменного стола, корпя над макетами
обложек, которые должна была сдать две недели назад. И сдала бы, не перенеси
мы внезапно поездку с августа на июль. Дурацкое, конечно, решение - только
чайники отправляются на Белое море в июле, в разгар комариного пиршества.
Но, по правде говоря, у нас не было другого выхода. Либо переносить, либо
отменять вовсе - такие сложились обстоятельства. Мы предпочли перенести, и
теперь я расплачивалась за сомнительные прелести отпуска (комары и новый, ну
очень сребролюбивый директор Соловецкого музея изрядно попили нашу кровь)
бессонными ночами. А мое издательское начальство рвало и метало, поскольку
хотело выпустить книги, над макетами которых я трудилась, к книжной ярмарке
в начале сентября, для чего макеты эти следовало сдать в типографию "вчера".
Вот так и вышло, что я трое суток не разгибала спины, а вчера, вручив
работу издательскому курьеру, который торчал у меня на кухне до половины
первого, рухнула на кровать и отрубилась. Не отключив громкой связи.
Господи, ну что мне стоило протянуть руку и нажать на проклятую кнопку?!
Телефонный звонок меня не разбудил, мое собственное приглашение
оставить сообшение на автоответчике - тоже, а вот истерическим рыданиям:
"Варька, возьми, пожалуйста, трубку! Ты же дома, я знаю! Ну пожалуйста!" -
удалось вспороть густую пелену, в которой плавало мое измученное сознание.
Вспоминая бога, черта и его маму, изнывая от желания хорошенько себя
лягнуть, я села на кровати и потянулась к аппарату.
- Говорите! - хрипло каркнула я в трубку.
На том конце провода снова зарыдали, теперь, очевидно, от облегчения.
- Варька! Слава Богу! Это Гелена...
Час от часу не легче! Наверное, профессор Преображенский, не спавший
трое суток и разбуженный пьяным Шариковым, обрадовался бы куда больше, чем
я. Геля Князева - гадюка, целенаправленно отравлявшая мое счастливое
детство, - не имела морального права ни на миллиграмм моего сочувствия.
Впрочем, мораль никогда не была ее сильной стороной.
- Варька, прошу тебя... Я... у меня несчастье... Больше не к кому
обратиться... Пожалуйста, помоги...
Что бы ни говорили обо мне недоброжелатели, я все-таки человек
поразительной душевной широты. Обуздав естественный порыв послать Гадюку
в... на... и к..., я еще с минуту послушала громкие всхлипы, а потом
выдавила из себя:
- Что случилось?
- Я не могу... по телефону. Очень прошу... приезжай ко мне. Пожалуйста!
Я прикусила язык и, наверное, раздулась вдвое, но все же удержала
рвущееся из глубины души пожелание.
- Куда?
Гадюка, всхлипывая и подвывая, продиктовала адрес.
Я положила трубку, не соизволив пообещать, что приеду. Есть, знаете ли,
пределы и моей душевной широте.
Полтора часа спустя я вошла в незнакомый дом, поднялась на восьмой
этаж, сделала три шага и резко остановилась, уставившись на дверь квартиры,
номер которой назвала мне Геля. Обычная, ничем не примечательная дверь,
обитая черным кожзаменителем. Крупные узорчатые шляпки гвоздей, выпирающие
между натянутой леской ромбики обивки. И ключ. Здоровенный сейфовый ключ, со
