Библиотека в кармане -русские авторы

         

Князев Лев - Лицо Бездны


Лев Князев
ЛИЦО БЕЗДНЫ
Повесть
Партия сказала: "Надо".
(Излюбленное присловье времен
Развитого Социализма).
Бесконечно, неоглядно разлилась на все стороны света бесстрастная, но
живая, пульсирующая масса Бездны. Напряженно дышит стихия, глядит в
опрокинутую над ней Вечность, чутко прислушиваясь к доносящимся из
пространства сигналам. Откуда-то издалека прилетел еле уловимый стон
зарождающегося циклона - и на поверхности моря дрогнули, побежали к горизонту
мелкие серые морщинки. Час, другой - и преобразовалось все вокруг. Поседел
океан, низко стелются над волнами невесть откуда успевшие лиловые тучи.
Шуршит, клокочет, рычит потревоженная Бездна, и одиноким, заброшенным кажется
в центре ее неуклюжее судно-сцепка, состоящее из громадной, заваленной до
верха баржи и упертого ей в корму буксира с высокой, вознесенной над штабелями
рубкой.
Все сильнее раскачивают баржу набегающие валы, все круче и чаще размахи
мачт, и уже затрещали от напора груза стальные стойки. Вот-вот не выдержит
металл, рухнет, рассыплется караван, усеет море тысячами мертвых бревен.
Жутковато молодому штурману в рулевой рубке. Куда ни глянет - стеной
поднялась пенная вода. Пока было светло, еще угадывались небо и горизонт, а
сошла тьма - и сузился круг существования до выхваченных лучом прожектора
мокрых стоек и костров беспорядочно, кое-как наваленного леса. Известно
штурману, что заваливали баржу в спешке: указание было - выйти в море
досрочно, чтобы засчитали, отрапортовали туда, наверх, неким указующим
инстанциям: есть план!
Не подготовили как надо и грузы на причалах, оттого кидали сначала легкий
лес, а сверху тяжелые породы, хотя каждый знал: нельзя! Протестовал капитан,
отказывался, сказали: "На-до"! Он предъявил только что полученное штормовое
предупреждение, ему в ответ "фулл спид эхед" (Полный вперед! (Англ.)). (не
лыком шиты!). Склонил голову моряк - подчинился. Имеет право и отказаться,
только не видать тогда загранки и валюты, а кому оно хочется - плавать
впустую. Вот так и двинулись, а теперь стихия предъявляет свой счет. С ней не
договоришься! Навалилась густеющим штормом, бросает, играется с судном,
выставляет смертный оскал. Передернул плечами штурман, оглянулся - и встретил
отрешенный взгляд рулевого матроса. Придал голосу строгость.
- На румбе?
- Сто восемь.
- Не рыскать! - штурман потянулся к телефону, набрал номер. - Алло,
машина?
- Третий механик Ковалев у телефона, - откликнулся юношеский бас.
- Привет, Макс, как у тебя?
- Бросает, старик, а что наверху?
- Держись, брат, и думай о Виктории.
- А ты - о Машеньке, и смотри за посудой, страдалец...
Улыбаясь, штурман клацнул в гнездо трубку и обратил взгляд к каравану.
Боже, не до шуток, кладет сцепку, как ваньку-встаньку. Эх, Маша, знала б ты,
как нам приходится! Далеко понеслись мысли штурмана. Не ведая преград, легко
пронзая пространство, промчались над взбесившимся океаном, прибрежными
скалами, долинами и хребтами, к родному городу и дому. Там, в памятной до
каждого уголка, до пятнышка на обоях квартире живет молодая женщина с мягкими,
прохладными ладонями и любящим, всепонимающим взглядом. И еще девочка,
крохотулька, которую так славно взять после долгой разлуки, поднять над собой,
прижаться к ее ангельски гладкой щечке. "Сколей плиезжай, пaпyлик!" Господи,
спаси и сохрани моряка! Никогда не молился, отучен подлой Системой, но верю,
хочу верить, только пронеси, боже, эту беду.
Вцепился в штурвал рулевой, не отрывая тревожного взгляда от ходя





Содержание раздела