Кнорре Федор - Весенняя Путевка
Федор Федорович Кнорре
Весенняя путевка
На веранде чистенькой дачки конторы дома отдыха дежурная сестра стояла
в дверях - ее фигуры как раз хватало, чтоб закупорить проход во всю ширину,
- и напевала вполголоса хабанеру из "Кармен", потряхивая головой, чуть
улыбаясь и поигрывая бровями.
Увидев подходившую с чемоданом Лину, оставила в покое брови,
повернулась, заносчиво дернув плечами, тоже немножко из "Кармен", и пошла в
дом. Коротенький белый халатик высоко открывал белые пухлые икры в детских
носочках.
Покачивая высокой башней накрученных волос, неторопливо обошла вокруг
стола, уселась в кресло и, не глядя, протянула руку:
- Путевку!
Лина поставила чемодан, торопливо раскрыла сумочку, выронила на пол и
поспешно подобрала шуточную записку дедушки, написанную ей на дорогу, и
подала путевку.
Дежурная недоверчиво рассмотрела путевку и даже заглянула на изнанку,
хотя читать там было совершенно нечего, кроме числа и фамилии Лины.
- Опаздываете, Сумаркова! - сказала дежурная.
- Сумарокова... - Лина запихнула записку в карманчик сумочки и
виновато улыбнулась. - Да, на два дня...
- За опозданные дни срок не продляем.
- Ну конечно, я разве рассчитываю?.. Это я хворала... я даже боялась,
вовсе упущу...
Лина была еще полна радостного возбуждения первого путешествия, ей все
нравилось в этих незнакомых местах, немножко похожих на заграницу, и
хотелось тут всем поправиться, даже этой пухлой, в носочках, хотелось
обрадовать ее, поделившись тем, как хорошо все сложилось, - она боялась,
что ничего не получится, она не выздоровеет и путевка уйдет, и вдруг все
вышло хорошо, и тут все так интересно: улицы с нерусскими названиями,
вывески магазинов, кафе...
- Давайте паспорт и за прописку, - сказала дежурная, - у вас пятьдесят
копеек мелочью будет?..
- Пожалуйста, кажется, есть.
- Не надо, уберите!.. - Дежурная отодвинула ребром ладони монетки,
которые выложила на стол Лина, и подала ей талончик. - Пойдите по дорожке
все прямо, там спросите корпус номер одиннадцать, добро пожаловать.
Дежурная отвернулась, Лина подняла чемодан и вышла через веранду в
сад, под дождик.
Дорожка у нее под ногами захрустела мелкими камушками, с деревьев
капало, разноцветные головки анютиных глазок на клумбах вздрагивали под
дождем.
- Корова! - сказала Лина, отойдя шагов на пятьдесят. - Вот уж корова!
- Прошла еще немного и засмеялась, вспомнив, как та поигрывала бровями;
конечно, это она сама была Кармен, бедная коротышка в розовых носочках, вот
уж не до талончиков ей сегодня. Может, она сейчас чем-то очень счастлива
или очень несчастна, ведь по прическе и по толщине ничего не угадаешь.
Мелкий дождик не шел, а как повис, так и остался висеть неподвижно в
воздухе, окутав водянистой дымкой все вокруг: березы с длинными плакучими
ветками посреди зеленой лужайки, глянцевитые черепичные крыши и экскаватор,
отдыхавший от работы, уткнув нос в недорытую мокрую яму.
В одиннадцатом корпусе соседки по комнате показались Лине очень уж
пожилыми и скучными и, кажется, были не очень-то довольны, что к ним
поселили девчонку.
Немного погодя она поплелась за всеми в столовую к обеду, вошла в
длинный, полный народу зал, чувствуя себя напряженно-неловкой, неустроенной
среди тех, кто сидел на своих местах и обжился как дома.
Даже какой-то съеженный старичок в допотопной толстовке и болотных
сапогах с ремешками был как дома: вполне успешно смешил соседок в шелковых
платьях и, что-то рассказывая, непринужденно помахивал вилкой с поддетой на
н
