Ковалев Константин - Кающийся Аристократ
Константин КОВАЛЕВ
КАЮЩИЙСЯ АРИСТОКРАТ
Послесловие к сборнику Николая Александровича Бердяева "СУДЬБА РОССИИ"
Так назвал русского философа XX века Николая Александровича Бердяева
профессор колледжа Св. Антония в Оксфорде Ричард Клндерсдей, когда мы
познакомились с ним и он подарил мне одну из своих многочисленных книг,
посвященных русской истории начала XX века, в данном случае о П. Б.
Струве. Там же, еще в Оксфорде, я с нетерпением открыл раздел книги,
озаглавленный "Бердяев", и в добавление к услышанному прочитал: "Если
Булгаков (отец Сергий Булгаков - известный богослов и мыслитель, профессор
многих российских и европейских университетов. - К. К.), сын священника и
семинарист, представлял традиционный тип русского радикально настроенного
интеллигента, то Николай Александрович Бердяев представлял другой:
кающегося дворянина"...
В самом деле, казалось, ему было за что каяться. В первую очередь -
происхождение. Легальный марксист на заре века, да к тому же из богатых
аристократов. Революционер с автобиографией, ведущей свое начало из
древнего русского дворянского и татарских родов, графского французского
рода Шуазель, да к тому же еще и потомок французских королей. Повадки его
всегда были "узнаваемы", привычки - неисправимы. Борис Зайцев описал свою
первую встречу с Бердяевым так: "...Большая комната, вроде гостиной, в
кресле сидит красивый человек с темными кудрями, горячо разглагольствует и
по временам (нервный тик) широко раскрывает рот, высовывая язык. Никогда
ни у кого больше не видал я такого...
Бердяев был щеголеват, носил галстуки бабочкой, веселых цветов, говорил
много, пылко... В общем, облик выдающийся" [Б. Зайцев. Мои современники.
Лондон, 1988, ?. 61 - 62.].
Каяться ему приходилось и за изменения в своем миросозерцании: с
марксистского - на глубоко религиозный, как это принято у нас говорить -
философско-идеалистический, а под конец жизни, напротив, за чрезмерное
увлечение Советами, почему и отвернулась от него значительная часть
русской эмиграции...
Родился он в Киеве, а скончался - в предместье Парижа.
Переезд из родины в далекие края длился у Бердяева всю жизнь.
Он не стремился уезжать из России. В 1922 году он был выслан за ее
пределы вместе с другими деятелями науки и культуры.
Но его "вторжение" на Запад началось значительно ранее. Основоположник
некоторых постулатов персонализма и экзистенциализма, он уже нашептывал
свои идеи многим европейским мыслителям, хотели ли они этого или нет. Его
негромкий голос, раздававшийся со страниц газет и журналов российских
столиц, его первые книги поражали многих. "Смысл творчества" вообще
заставил кое-кого призадуматься об истоках и назначении человеческого
бытия в эпоху революционного переустройства мира и в преддверии военных
потрясений, каких еще не видывала цивилизация.
Наиболее знаменательным событием для него и для многих его друзей и
единомышленников стал его переход, вернее, возвращение к Православию. "До
самого семнадцатого года оставался он вольным философом и публицистом, -
писал Н. Зернов в своей книге "Русское религиозное возрождение XX века", -
самобытным и радикальным, но неуклонно идущим к Православию... Его возврат
в Церковь тоже взволновал русскую интеллигенцию, считавшую его "своим",
несмотря на то, что он не был типичным интеллигентом. Его обращение имело
значение не только для России, но и для всего Западного мира" [Н. Зернов.
Русское религиозное возрождение XX века.
Париж, 1974, с. 167 - 169.].
Это свое обр
