Козько Виктор - Прохожий
Виктор Козько
Прохожий
Провинциальные фантазии
Впервые он пришел ко мне в благословенную минуту. Даруется такая
минута-мгновение изредка и далеко не всем и не всюду. Только в отме-
ченном и освященном кем-то краю. Не могу сказать кем - то ли нашими
предками, то ли первосоздателем, самим Богом. Некой космической душой,
присутствие которой всегда ощущается, если есть у тебя на это глаз и
слух. Если душа у тебя не слепая, если ты не нищий душой, когда есть у
тебя что положить в руку другому, похожему или даже совсем не похожему
на тебя.
В приближении сумерек, когда солнце за небосклоном соскользнуло с
каравая земли, чаще всего по осени, когда каравай этот уже взрезан
плугами и, кажется, круто посыпан солью небес - пропечен, обласкан
солнечными лучами, корки рыжих ржанищ полей, словно материнским легким
рушником, обволакиваются паутиной бабьего лета, обещающей завтра, на
восходе солнца, начало этого лета, угасанье его, - вот тогда в покое и
тиши, в умиротворенном единении всего сущего и даруется земле и чело-
веку то благословенное мгновение. Мгновение остановиться и оглянуться.
Солнца уже нет, а ближний лес и холм перед ним сверкают и светятся.
И таким же ясным и чистым светом озарены лицо и глаза человека. Может,
это и есть освящение земли, знак некий тайный ей и человеку, который
живет на этой земле, завершил на ней один круг и начинает готовить се-
бя к новому. Тихо вершится то самое чудо, когда голубь или голубка бо-
сыми ногами прохаживаются по нашей душе, неуловимое, непознанное и ни-
кем не объясненное, как явление чудотворной иконы. Кто-то молится зем-
ле и за землю, за каждого грешного из нас на ней.
Может, это сам Бог сошел с Олимпа или какой-то космический пришелец
спустился с небес где-то за горизонтом, никем не видимый, потому что
глазом его не охватить, бесконечно большой, мы пыль перед ним и прах
мироздания. А он вышагнул из Вселенной, стал на колени и припал голо-
вой к равнинам полей, бескрайности лесов и рек Беларуси, положил на
нее свой лучистый глаз. И отражение его лучистости достигло и охватило
махонький приречный лесок за околицей нашей униженной сегодня нищенс-
кой деревушки, запало в душу и глаз. И лесок роскошествует, просвечен-
ный насквозь его теплым взглядом, обласканный вселенским покоем, недо-
кучливым сочувствием. И в душе нашей мир и согласие.
Вот в такую пору, когда я сам был на седьмом небе от всепоглощающей
осенней благости, в далеком космосе, когда моя астральная душа покину-
ла землю, избавилась будничности и отлетела на неведомую мне планету
добра, пошла в путь по мирозданию, он впервые и посетил меня, пришел
ко мне в гости. Рудовато-рыжий котик, хотя, вернее, не котик, а коти-
ще, такой он был огромный и до невозможности величественный. Благосло-
венный неземной свет запал и в его сверкающий изумрудом глаз. Он отме-
тил меня этим своим провидческим глазом, дарованным только существу
разумному, хотя и немому. Глазом зверя, во взгляде которого сегодня
больше сочувствия и участия, чем порой во взгляде человека, даже близ-
кого тебе.
Спасибо, Всевышний, за эту едва осязаемую нами сегодня, высшую гар-
монию всего сущего, единение и связанность суетливо говорливого, жад-
ного и хищного по натуре и безмолвного, но сочувствующего и доброго от
природы. Изначально пришедшего в сей мир с пониманием глубинного рав-
новесия и вечного покоя. Не будь этого, куда бы устремилась наша душа,
к кому бы припала, где бы нашла успокоение, особенно сегодня, в такую
глуху
