Библиотека в кармане -русские авторы

         

Коноплин Александр - Поединок Над Пухотью


Коноплин Александр Викторович
Поединок над Пухотью
Аннотация издательства: По-разному приходят люди в литературу. Александр Коноплин стал писателем, пройдя войну, а затем все круги ада сталинских лагерей. Уйдя на фронт семнадцатилетним юнцом, домой вернулся двадцативосьмилетним.

Трудная судьба отложила отпечаток на его творчество и характер: Коноплин против показухи, литературных штампов; все написанное им носит печать искренности, мастерства и таланта. Герои его произведений — не выдуманы, как герои бульварных детективов, они жили среди нас.

Вместе с тем книги Коноплина захватывают, их читаешь на одном дыхании. Не случайно большинство его книг увидело свет в столичных издательствах, телевидение экранизировало отдельные главы и рассказы, студия им. Горького сняла цветной фильм.
Предлагаемые читателям произведения во многом автобиографичны.
Как считает Коноплин, на свете есть три вещи, заслуживающие уважения, — любовь, смерть и свобода в творчестве. В повестях — как и в его жизни — они всегда идут рядом.
Глава первая. Над Пухотью
В 216-й стрелковый полк разведчик сержант Стрекалов попал, можно сказать, случайно. После госпиталя его должны были направить обратно в 305-й, но не направили по той причине, что самого полка к тому времени уже не было — погиб полк под городом Великие Луки, и Стрекалова определили куда поближе.
Рана все еще давала о себе знать, и сержант на первых порах вынужден был хитрить, чтобы не попасть часовым на пост и не застудить больное плечо. Ради этого он с неделю трудился на кухне — чистил картошку, мыл котлы, бегал за махоркой для повара к тем, кому приходили из дому посылки. Пробовал даже тачать сапоги, но только напрасно испортил материал — сапоги у него не получились.
Несерьезная эта работа самолюбию урона не наносила. Стрекалов знал, что она временная, и мирился с ней, а заодно и с тем, что здесь все звали его не по званию и даже не по фамилии, а по имени — Сашка.

О службе в незабвенном 305-м и о своих боевых делах не распространялся, медаль «За отвагу» хранил в кармане в чистой тряпочке — несолидно с такой наградой при кухне быть, а когда в чем упрекали, шутил, рассказывал разные побасенки. Постепенно стал он своим парнем и на кухне, и в ротах — нет-нет да и притащит добавочки нуждающемуся...
На сытных харчах рана быстро заживала, и скоро Стрекалова определили в приданный полку зенитный артдивизион.
Так разведчик стал артиллеристом.
Жизнь артиллерии, если смотреть со стороны, — курорт на колесах. Отрыл орудийный ровик, землянку и сиди загорай. Хоть и на передке, а все не под носом у немца: прицельно в артиллериста из винтовки, пожалуй, и не попадешь.

Конечно, зенитная на прямой наводке то же самое, что полевая, но все-таки...
Так Стрекалову казалось прежде. Однако мнение изменилось, стоило ему ступить на огневую позицию батареи. Утром того же дня он с пятью другими солдатами своего расчета копал котлован под блиндаж КП.

Велено было сделать накат, обшить стенки тесом, настлать пол, установить в ровике дальномер, прорыть запасной ход. Ребята подобрались один к одному: от дела не бегали, но и дела как следует не делали. Стоило командиру расчета отлучиться, как все бросали лопаты и начинался треп.
— Командиром батареи у нас старший лейтенант Гречин, — объяснял подносчик патронов рядовой Кашин, солидно посасывая самокрутку, — мужик сурьезный и службу знает.
Василий Кашин сам без году неделя в армии, но уж так повелось, что сложившийся коллектив на прибывшего новичка смотрит свысока. Стрекалов поэтому





Содержание раздела