Константинов Андрей - Бандитский Петербург 05
БАНДИТСКИЙ ПЕТЕРБУРГ - 5
Андрей КОНСТАНТИНОВ
СОЧИНИТЕЛЬ
(СОЧИНИТЕЛЬ – 1)
ПРОЛОГ
Ленинград, март-апрель 1983 года
Капитан милиции Алексей Кольцов бодро шагал по Невскому проспекту, мурлыча себе под нос "Арлекино" и улыбаясь встречным симпатичным женщинам. Весь его вид категорически опровергал известную каждому питерскому менту присказку: "Вот идет сотрудник УР, вечно пьян и вечно хмур" ( УР - уголовный розыск).
Настроение у Кольцова и впрямь было просто замечательным, и вовсе не благодаря горячительным напиткам - если и бродил в его крови легкий хмель, так только от весеннего воздуха, от яркого утреннего солнца, которое" обещало много тепла и света впереди. Для русского человека (а особенно - живущего в северном городе) наступление весны - это даже не праздник, это всегда начало нового этапа в жизни, это какая-то детская подсознательная убежденность в том, что все пакости и проблемы остались позади, в пережитой холодной и темной зиме с ее непременной эпидемией гриппа и утомительным чередованием морозов и слякотных оттепелей...
Вот и эта весна принесла Алексею Валентиновичу в подарок надежду на скорые перемены в его жизни к лучшему - в кармане капитана лежало новенькое удостоверение инспектора уголовного розыска. Новичком в сыскном деле седеющий капитан, конечно, не был - как-никак, двадцать третий год уже лямку в ментовке тянул, - просто два дня назад состоялся наконец-то приказ по РУВД о переводе Кольцова с должности участкового инспектора на должность инспектора уголовного розыска, в том же самом отделении, кстати...
И не то чтобы капитан не уважал работу участковых, нет, просто Алексей Валентинович был сыскарем, розыскником от Бога, как говорится... Ну, а то, что он к сорока трем годам выше капитана не поднялся - так этим раскладом никого в милиции не удивишь.
Только работники кадровых аппаратов и политотделов (те, которые по самые яйца разными значками да медальками увешаны) идут от звания к званию ровно и уверенно, да еще те "отсосы", которые подле генералов трутся. А для нормального опера самое верное звание - капитанское. На капитанах, вообще, вся ментура держится, в угрозыске этот закон хорошо знают.
Кольцов попал в Систему давно, работу свою любил (как впоследствии выяснилось - даже больше чем жену, по крайней мере именно об этом свидетельствовал результат однажды выдвинутого ей ультиматума: "Или я - или твоя проклятая работа!") и никогда не стремился особо занять командные должности. И не сказать, что у Алексея Валентиновича честолюбия напрочь не было, нет, просто он реализовывал это чувство по-другому - не карьерой, а красивыми раскрытиями и профессиональными задержаниями.
Наивысший кайф Кольцов испытывал, когда удавалось ему "поднять" те дела, которые коллеги считали безнадежными "глухарями". При этом Алексей Валентинович старался всегда работать так, чтобы всем казалось, будто получается у него все легко и словно само по себе.
В этой манере и проявлялось своеобразное пижонство его натуры - тяжелый, кропотливый, зачастую неблагодарный труд оставался подчас невидимым даже для собратьев оперов, многие из которых считали, что Кольцову просто "фарт прет". Да Кольцов и сам считал, что на удачу ему грех жаловаться - был бы менее везучим, так уже на том свете бы кувыркался, а так только две отметки на шкуре остались - одна от пули из нагана, а вторая от финки. А карьера...
Карьера, кстати, поначалу тоже не так плохо складывалась, в семьдесят четвертом Алексея Валентиновича в главк перевели, в УУР (Управление уголовного розы
