Костомаров Леонид - Десять Кругов Ада
Костомаров Леонид
Десять кругов ада
Содержание
Вместо предисловия
Часть первая. Былина
Часть вторая. Летопись
Часть третья. Сказание
ВМЕСТО ПРЕДИСЛОВИЯ
Здравствуйте, Леонид!
Пишет Вам осужденный к исключительной мере наказания Сычевник Виктор
Николаевич. Осужден за дело, о помиловании не просил, жду решения своей судьбы
три с половиной года. Мне сейчас неполных 34 года, а уголовная эпопея моя
началась в 11 лет. Попал за воровство в Кемеровскую спецшколу для
трудновоспитуемых подростков. С тех пор я пробыл на воле почти пять лет и в
итоге в день моего 30-летия, 5 сентября 1995 года, мне зачитали мой последний
приговор - расстрел.
Получил от очень хорошего человека, Дмитрия Витальевича Калюжного, Вашу
книгу. Прочитал на одном дыхании. Потрясающе!!! В самом прямом смысле Ваша
книга потрясает сознание своей правдивостью. Это не "Собор без крестов",
всплывший на волне мутной тюремной экзотики. Это правда жизни. Жизни за
решеткой и колючей проволокой. Эта книга нужна уже давно. Она нужна всем. И
нам, тем, кто сидит в тюрьмах и лагерях. И тем, кто нас
охраняет-перевоспитывает. Эта книга нужна тем молодым пацанам, что в угаре
наркоты бредят еще романтикой в клеточку. Эта книга должна быть в каждой
камере, в каждом отряде. Чем больше людей ее прочитает, тем лучше. Со мной
согласится любой здравомыслящий человек, озабоченный положением в Системе. А
остальным хочется напомнить: при любых условиях, при любых режимах мы остаемся
такими же гражданами России. Есть на радио "Россия" такая заставка - "Россия -
это мы". Так вот, все, кто сидит за дело или невинно - это отдельная тема, -
вправе заявить: "Россия - это и мы также!" Хочется этого или нет некоторым
поборникам справедливости и "ежовых рукавиц". Все это в какой-то мере общие
слова, хоть и сказанные от всего сердца. Но есть еще и лично мое, то, что
пережил именно я, читая Вашу книгу. Перелистывая ее страницы, я листал
страницы собственной жизни. Ком стоял в груди, да и сейчас порой сожмет горло
так, что дышать невозможно. Вся жизнь словно кадры кино: перед глазами Зона -
Воля - Зона - Воля, и пошло, и поехало, пока не уперлось в Стенку, про которую
пел Высоцкий. Все мне было нипочем, все, до того момента, пока я не остался
один и пока не выветрился из головы водочный хмель и туман гашиша. Я знал, что
получу вышку, но знал по-другому. Это совсем не то знание, которое мне пришло
потом, уже в камере смертников. Здесь я был один. Не было рядом дружков,
братанов. По делу нас шло 22 человека, запросили три вышки, дали одному мне.
Вот и пожалуйста. Апогей уголовной романтики. Что еще надо? И пошли долгие дни
размышлений и открытий нового. Может быть, сыграло роль то, что и Вы провели
какое-то время в подобном положении? Не знаю. Знаю только, что чем больше
людей прочитают Вашу книгу, тем меньше нормальных, сильных парней, сыновей и
отцов, окажется здесь, откуда вырваться очень трудно. Ведь что нас ждет: или
подвал, или пожизненное заключение. Вот и все. Обратной дороги нет.
Ваша книга - это зеркало. Зеркало, в котором отразилась вся Система и все
ее элементы. И каждый, кто посмотрится в это зеркало, может узнать себя в
Лебедушкине, Бакланове, Волкове, Львове или цензоре. Счастлив тот, кто
обнаружит в себе черты Ваньки-Квазимоды или дедушки Поморника, Медведева. Но
главное в том, что это зеркало, как и все другие, заставляет человека
подобраться, стать лучше. Никто же не отправится из дому, если увидит в
зеркале, что у него на лице грязь. А Ваша книга
