Крапивин Владислав - Белый Шарик Матроса Вильсона (В Глубине Великого Кристалла - 5)
Владислав КРАПИВИН
БЕЛЫЙ ШАРИК МАТРОСА ВИЛЬСОНА
Повесть из цикла "в глубине Великого Кристалла"
Пролог. В ГЛУБИНЕ ВЕЛИКОГО КРИСТАЛЛА
Белый шарик не знал, когда и как он появился на свет. Ему казалось,
что он существует всегда... Впрочем, нет. Понятие "всегда" ему тоже было
незнакомо, потому что он еще не ведал, что такое Время. Он висел в
пустоте, и единственным его чувством, единственным проблеском сознания
было: "Я есть".
Но пришел час, и ощущение чего-то постороннего коснулось его щекочуще
и беспокойно (позднее Шарик узнал, что это был импульс Большого Белого
шара). В ответ Белый шарик непроизвольно ощетинился лучами мгновенных
импульсов. Так насекомое, очнувшееся в темной коробочке, усами и лапками
щупает картонные стенки. Шарик ощупал импульсами ближнюю часть
пространственно-временного континуума. Даже этот маленький кусочек мира
показался ему пугающе громадным. Но страх беспредельности растаял, когда
Белый шарик понял, что одиночество ему не грозит.
Шаров было множество. Разной величины и разного цвета. (Цвет -- это
частота и длина импульсов особого рода, таких медленных, что они не
годятся для общения и активных воздействий на мир, а служат чаще всего
только оболочкой.)
Но великую россыпь дальних шаров Белый шарик воспринимал отрешенно и
вначале ни с кем из них не общался. А его соседями и наставниками
оказались четверо. Вернее, пятеро, но Желтые близнецы жили так тесно
друг с другом, что Шарик всегда воспринимал их как нечто единое. А кроме
Близнецов были: Большой Белый шар, Красный шар и Темно-красный шарик.
Если соединить их прямыми линиями, то образовывалась трехгранная
пирамида -- и каждый шар на своей вершине (а Желтые близнецы,
естественно, вместе). Белый же шарик висел в центре этой пирамиды, на
перекрестке импульсов нарастающей информации, от которой порой кружилась
голова...
Стоп! Никакой головы, разумеется, у Белого шарика не было. Но,
рассказывая о нем людям, невозможно обойтись без человеческих понятий.
Иначе получится не повесть, а толстенный сборник формул, графиков,
стереосхем и ключевых уравнений с весьма спорными обоснованиями
многомерности кристаллических граней. Два простых слова: "Шарик
встревожился" -- превратились бы в несколько страниц с анализом аритмии
внутреннего гравитационного поля и антипозиций внеконтурного излучения.
Во всем этом сразу не разобрались бы ни самоотверженные энтузиасты из
группы "Кристалл-2" в обсерватории "Сфера", ни даже четвероклассник
Филипп Кукушкин из поселка Лугового. Что уж говорить про читателей!
Вот и придется нам в дальнейшем пользоваться фразами: "Шарик
подумал", "Шарик сказал", "Желтые близнецы укоризненно заметили",
"Шарику стало грустно", -- хотя здесь много натяжек. Они исчезнут со
временем, когда к Белому шарику придет понимание многих человеческих
чувств и представлений. Но случится такое не скоро. А пока...
Пока Белый шарик с трудом, не сразу постигал законы и понятия мира, в
котором он существовал и который назывался "Великий Кристалл" (опять же
в переводе на человеческое разумение). Трудно было понять, например,
единство движения и неподвижности. Не было никакого сомнения, что он,
Белый шарик, не просто висит в пустоте, а быстро движется относительно
силовых линий данного пространства и относительно других шаров. И в то
же время пирамида, образованная его соседями шарами, оставалась
незыблемой, и он всегда находился точно в ее центре... Ну, ладно, в этом
он в конце концов разобрался. Гораздо сложнее было осозна
