Библиотека в кармане -русские авторы

         

Кржижановский Сигизмунд Доминикович - Книжная Закладка


Сигизмунд Доминикович Кржижановский
Книжная закладка
1
Совсем недавно, во время пересмотра старых, затиснутых в шпагат
рукописей и книг, она снова попала мне под пальцы: плоское, изыгленное
узорами тело в блекло-голубом шелку, со свесившимся двуклиньем шлейфом. Мы
давно не встречались: я и моя книжная закладка. События недавних лет были
слишком некнижны и увели меня далеко от шкафов, набитых гербаризованными
смыслами,- я бросил закладку где-то меж недочитанных строк и вскоре забыл и
о прикосновениях ее скользкого шелка, и о тонком аромате книжных красок,
исходящем из покорно впластанного в буквы мягкого и гибкого тела, забыл и о
том... где я ее забыл. Так дальнее плаванье разлучает моряков с их женами.
Правда, в пути нет-нет да попадались книги: сначала редко - потом чаще
и чаще; но они не нуждались в закладках. Это были кой-как вклеенные в криво
срезанную обложку расползающиеся листы; по шершавой и грязной бумаге, ломая
шеренги строк, торопились серые - солдатского сукна - буквы; от них разило
горелым маслом и клеем. С этими простоволосыми, грубо сработанными пачками
не церемонились: сунув палец меж слипающихся листов, им отрывали страницы
от страниц, чтоб тотчас же быстро залистать, нетерпеливо дергая за
иззубленные, рваные поля. Тексты расходовались сразу, без медитаций и
дегустаторства: и книги, и патронные двуколки нужны были лишь для подвоза
слов и патронов. Той, с шелковым шлейфом, незачем было тут путаться.
А затем опять: бортом о берег и сходней вниз. Библиотечные лесенки,
обыскивающие корешки. Статика титул-блаттов. Тишина и зеленые колпачки
читален. Страницы, трущиеся о страницы. И наконец она: такая же, как и
раньше, до,- только вот шелк еще блеклее, да въигленный узор затушевало
пылью.
Я высвободил ее из-под бумажной кипы и прямо против глаз - на край
стола: вид у книжной закладки был обиженный и слегка брюзгливый. Но я
улыбался ей сколько мог гостеприимно и ласково: ведь все-таки подумать,
сколько мы с ней когда-то пространствовали - из смыслов в смыслы, из одних
книжных листов в другие. И потянулось сквозь память чередой: трудное
восхождение с уступа на уступ Спинозовой "Этики",- чуть ли не после каждой
страницы я оставлял ее одну, затиснутую меж метафизических пластов;
прерывистое дыхание "Vita nuova"4, где у переходов из фрагмента в фрагмент
терпеливой закладке не раз приходилось дожидаться, пока волнение,
отнимающее книгу у рук, утишившись, позволит снова вернуться в слова. Я не
мог не вспомнить и... но все это касается лишь нас двоих - меня и закладки:
обрываю.
Тем более что практически важно,- поскольку всякая встреча обязует,-
за подаренное прошлое отплатить хоть каким-нибудь будущим. Конкретнее: надо
было, не откладывая мою старую знакомую в долгий ящик, включить ее в мое
ближайшее очередное чтение, предложить гостье вместо череды воспоминаний
очередную пачку книг.
Я пересмотрел их: нет, эти не годились - без логических цезур, без
крутых поворотов мысли, требующих оглядки и роздыха, зовущих на помощь
книжную закладку. Я пустил глаза вдоль свежеоттиснутых заглавий: среди этой
путаницы скудных измыслов негде было остановиться. Моей четырехуглой гостье
не отыскивалось угла.
Я отвел глаза от книжной полки и попробовал вспомнить: сквозь память
прогрохотали литературные порожняки последних лет. Книжной закладке и здесь
не виделось места. Чуть раздраженный, я сперва - от стены к стене, потом -
кистями в рукава пальто: моя обычная предвечерняя прогулка.
2
Квартирую я на





Содержание раздела