Кривич Михаил & Ольгин Ольгерд - Сладкие Песни Сирен
Михаил Кривич, Ольгерт Ольгин
Сладкие песни сирен
1
Неумытый пассажирский поезд, пропустив на разъезде товарный состав,
приближался к областному городу Н.
Семен Семенович от нечего делать курил в тамбуре и поучал между
затяжками своего попутчика, студента молочного техникума, державшего путь в
облцентр, погостевать у родной тетки, набраться культуры и купить кое-что
из вещей.
- Ты, студент,- строго говорил Семен Семенович,- скорыми поездами не
обольщайся. На что они тебе? Вот едешь ты в Крым.
Студент кивнул головой, будто только в Крым и ездил.
- И вот по пути в Крым встретился тебе город Орел. Что ты увидишь в
таком значительном населенном пункте? Ничего. Поезд стоит там от силы пять
минут. А Мценск он и вовсе проскочит. Писатель Тургенев там останавливался,
а ты не моги, потому что поезд скорый.
Студент опять кивнул, завидуя писателю Тургеневу.
Поезд между тем миновал пакгаузы, мощеный переезд со шлагбаумом и
надписи на откосе: "Решения Съезда выполним!" - к югу от переезда и
"Счастливого пути!" - к северу, обе выложенные битым белым кирпичом. Семен
Семенович торопливо загасил окурок о подметку.
- Десять минут стоим,- сказал он студенту.- Двигай к своей тетке, и я
с тобой выйду, может, перехвачу чего-нибудь горяченького.
Так он и вышел на перрон в тренировочном синем костюме, только
набросил на плечи коричневый в клетку пиджак, не столько от холода, сколько
опасаясь оставлять в вагоне мелкую наличность, лежащую во внутреннем
кармане.
На перроне было безлюдно. То ли неурожай произошел в ту неделю, то ли
местный торг оплошал, но не видно было ни бойких торговок пирожками
недельной давности, ни бабок с ведрами, где под крышками и белыми тряпицами
спрятаны от милицейского взора рассыпчатые картошки и хрусткие огурцы. На
зеленых дверях вокзального ресторана висел тяжелый амбарный замок.
- Как же так...- забормотал Семен Семенович, ища поддержки у
студента,- что же это получается? Если ты, к примеру, голоден...
Речь его оборвалась внезапно. Произнеся слово "голоден", Семен
Семенович смолк и только озирался ошалело, крутил головой, силясь понять,
откуда полились вдруг волшебные звуки:
Путник усталый, скажи мне, куда и зачем ты стремишься?
Гонит тебя и терзает странствий могучая сила.
Вечно ты ищешь, безумный, то, что найти невозможно,
И, не найдя утешенья, горько склоняешь главу.
Чистые женские голоса вели мелодию с легким придыханием, нежно
проглатывая шипящие звуки. Трехдольная имитация древнего гекзаметра
схватила усталых путников за горло и поволокла на вокзальную площадь.
Вечный скиталец, неужто в ложной гордыне отринешь
Тихую пристань, обитель, ложе и мирный очаг?
- Нет, не отрину,- прошептал студент, вперив взор в вышину. Семен же
Семенович протянул в волнении руку, и пальцы его коснулись холодного
металла. То был борт грузовика с надписью "специальный". В кузове стояла
металлическая вышка, с каких обыкновенно чинят уличные фонари. На ее перила
положена была гладко оструганная доска. Вцепившись в доску когтистыми
лапами, грустноглазая брюнетка с распущенными волосами выводила густым
контральто печальный, берущий за самую душу мотив. Ее живот и бедра обильно
заросли тугим пером.
- Что это, Семен Семенович? - прошептал студент.
- Не знаю, только влипли мы с тобой, это как пить дать, - тоже шепотом
отвечал Семен Семенович.- Прощай, вольная жизнь, прощай, жена моя Ульяна
Георгиевна.
Вдалеке, у самого конца перрона, взвыл настороженно тепловоз и поволок
за собой прочь от города Н.
