Библиотека в кармане -русские авторы

         

Крупеникова И - Когда Дышал Морозом Месяц Май


Крупеникова И.В.
КОГДА ДЫШАЛ МОРОЗОМ МЕСЯЦ МАЙ
Посвящается всем растениям северо-запада и средней полосы России,
пострадавшим от небывалых холодов 2-11 мая 1999 г.
Солнце взошло. И ветер сегодня теплый. Эй, просыпайся, молодежь, пора
утро встречать. Нынче май славный - все по закону: ночью зябко, а день
добрый.
Воды у матушки-земли вдоволь, пей - не хочу. Водица родимая по жилкам
гуляет, благолепье! Люблю я эту весеннюю пору. Каждый год новый лист
раскрываю, будто первый раз, когда только-только из-под земли ростком
выбился. Вы, молодняк, годков через двадцать это оцените, а пока щурьтесь,
щурьтесь, да не забудьте ветру поклониться да листочки на восток обратить.
Солнце ждать не станет, лучом как кистью махнет, и за горизонт. А для нас
солнышко - сама жизнь. Это лишь кажется, весна и лето не спешат. Траву
перерасти не успеете, а они нам сентябрьский поцелуй, и след простыл.
А вот и соседи пробудились. Здравия всем и долгих лет! Как
самочувствие, Дубок?... Увлекся, последние сплетни впитывает. Подрос,
окреп, выкормыш человеческий. Мы тут в сквере так его зовем. Он не
обижается, смеется.
Никто до него у нас смеяться не умел. Видать, от людей перенял. Славный
он малый.
Позапрошлый год его в сквер в кадке принесли. Человек-мужчина - большой
шаг - я сразу определил: взрослый. И человек-женщина - росток совсем,
ребенок то есть.
Родитель и его отпрыск. Не спрашивайте меня, как я людей угадываю.
Слышу, чую - это мне от предка досталось, Лесной Березы. Я его память по
сей день храню.
Человек-мужчина начал землю тревожить, прямехонько над моими корнями.
Я уж грешным делом чуть не завопил, а ну как подрубит. Но нет. Он ко
мне своего выкормыша подсаживает и говорит. Ласковое что-то он говорил,
нежное. До сих пор диву даюсь: странные существа - люди. Собак, кошек в
домах приживают, знаю. Птиц в клетки запирают, рыб в банках с водой
держат, даже цветы у них на окнах живут.
А тут - деревце. Причем любили его не меньше, чем кошку или щенка. Я
это по их теплу угадал. Точь-в-точь то же тепло, что у человека-женщины,
которая каждое утро здесь проходит, и рядом с ней собака.
Дубок хилый был, хуже и придумать нельзя. Где ж ему здоровым расти! В
кадке-то да в четырех стенах, без солнца, без родни. Добре, что людям
хватило смекалки настоящей земле его отдать. Мы с Липой долго выкормыша в
чувство приводили. Он ведь даже говорить не умел и нас понимал с трудом.
Но ничего, выжил. И прошлый май выдержал.
Здесь его корешки, рядом. В моих корнищах запутались. Ничего, тесно не
будет. А когда он в великана-дуб превратится, я уступлю. Время мне придет
уступить. Нет, мне не жаль, напротив. Знаю, доброе дерево мое место на
земле займет.
Послушаю, как там брат-Липа... Молчит. Э-эх. Сам я уж полвека на земле
стою, а ведь как поросль несмышленая жду чуда: вдруг очнется друг, ответит.
Напрасно.
Мертвы корни, мертв прошлогодний срубок. Но все-таки где-то глубоко
жизнь теплится. Одна почка набухла. Земля позволит, так следующей весной
вытянется росток.
Молодняк, который нынче земное чрево покинул, память впитывает жадно,
что воду. Уж не раз меня просили не таить, поведать о злой беде, о том,
как одолели ее, устояли. Никто другой рассказывать не берется. Сок в
ветках стынет, когда вспоминают. Я б тоже, верно, спрятал былое в самой
сердцевине корней, да тревожатся молодые. Чуют боль, а причину уразуметь
не могут. Особливо те, кого люди недавно в нашу землю поселили. Как раз на
аллее, где юные клены погибли. И я решил - от





Содержание раздела