Кузнецов Илья - Дождь
Илья Кузнецов
ДОЖДЬ
Пролог.
Дождь, грязь и крысы - всё, что он осознавал. Для него, теперь было
понятно только одно - то, что вокруг, то, что вне и то, что в нём - не
хорошо. Весь мир сводился к определению "нехорошо". Льющийся дождь
постепенно смывал грязь с его лица. Капли дождя попадали в открытые глаза,
но он не чувствовал этого, он больше ни чего ни чувствовал. Он не знал, что
жизнь его близка к концу. Тьма постепенно проникала в мозг. В его сознании
медленно угасали дождь, грязь и крысы ...
Туман, лишь туман и ни чего более. Сквозь эту завесу шёл человек, держа
на плече лопату. Потёртые джинсы, грязный белый свитер и резиновые сапоги,
ни чего примечательного. Он шёл устало, ни спеша. Было тихо и спокойно. Под
ногами чавкала грязь вперемешку с опавшими листьями, нарушая тишину.
Создавалось впечатление, будто смысл жизни это бродить здесь, в тумане,
вдыхать прохладный воздух, который бывает в лесу после дождя, и ни о чём не
думать потому, как и нет ничего.
За окном, небо какой уже день было серым, лил дождь, нагоняющий тоску. а
кровати, стоящей рядом с окном, лежал парень лет восемнадцати. Глаза
открыты, но в них не было видно рассудка. Парень просто лежал с открытыми
глазами, ощущая, как накатывается волна за волною то чувство, которое он
испытывал не раз, когда героин растекался в крови по всему его телу. В
голову постоянно лезли мысли о смерти, об убийстве, о боли и горе. От этого
у него сильно болела голова. Он не хотел думать, но он не мог с этим ни
чего поделать. "Смерть, боль, смерть, боль..."
Дождь сказал, что нет в нём более смысла, ему не зачем творить. Он теперь
просто сам по себе и дорога его быть. Быть везде, ни говоря, ни шепча,
оставляя жаждущих, ни давая, ни чего. Он видел всё, но он не осознавал что
это, он просто не может, ему всё равно, он не хочет. И он стал людьми, он
теперь был всеми живущими на земле. Омывая каждую минуту мир, он был, но
это были не слёзы, это была его сущность.
Глава 1.
Его с самых первых дней жизни преследовали неудачи. Во всех его
начинаниях присутствовали неудачи. Всё что б он не затеял, заканчивалось
неудачами. Всю свою жизнь он спотыкался о проблемы, он не мог идти вперёд.
Если он начинал ускорять шаг, он вскоре оказывался внизу. Когда ему
исполнилось двадцать два, он уже не думал о том, что вся его жизнь сплошные
неудачи, ему казалось что так и должно быть. Ему казалось, что все так и
живут. И он уже не обижался на усмешки над ним. Он сам смеялся над другими.
За это его часто избивали. Он пытался сам кого-то избить, но ... неудачно.
Эти попытки привели к тому, что он стал частым пациентом в местной
травматологии. К тридцати пяти годам он уже не мог жить в обществе. Родные
его отправили в психиатрическую лечебницу, уже если не вылечить то, по
крайней мере, не убьют. Там, в больнице, благодаря лечению он начал
понимать, что с ним происходило. Он начал понимать, что над ним намеренно
издевались, и это было ни "как у всех". Сознание того, что он неудачник,
что вся его жизнь большая неудача, привели к тому, что в нём стала
накапливаться злоба, ненависть ко всем кто улыбался и смеялся. И вскоре
случилось то, что должно было случиться, рано или поздно, но должно было.
Он решил мстить за то, что с ним делали. Мысль о мести не покидала его, она
затмила ему рассудок, он больше не был пациентом лечебницы душевно больных,
он не был неудачником, он не был уже человеком, он ни обращал, ни на что
внимания, его вела месть. По этому следующее, что он с
