Библиотека в кармане -русские авторы

         

Лаврова Ольга & Лавров Александр - Следствие Ведут Знатоки 13 (До Третьего Выстрела)


ОЛЬГА ЛАВРОВА АЛЕКСАНДР ЛАВРОВ
ДО ТРЕТЬЕГО ВЫСТРЕЛА
СЛЕДСТВИЕ ВЕДУТ ЗНАТОКИ – 13
Они встретились в коридоре на Петровке, 38 – Знаменский и стройная светловолосая девушка в вязаном нарядном платье. Лицо было знакомое, и Пал Палыч поздоровался, но не сразу понял, кто она. Прежде он видел девушку только в милицейской форме, когда бывал в Бутырке.

Там, в проходной тюрьмы, она сидела, отгороженная от посетителей стеной металлических прутьев, а посетители – адвокаты и следователи – коллективно ухаживали за миловидной дежурной, ведавшей вызовом арестованных и распределением кабинетов.
Знаменский тоже любил поболтать с ней, знал, что учится заочно на юрфаке, и однажды обещал посоветовать, какую выбрать специализацию после диплома.
– Вот и пришла советоваться, Пал Палыч, – девушка с улыбкой протянула пропуск, умалчивая, что битый час дожидалась под дверью.
Апартаменты у Знаменского после повышения новые, попросторней. И диван новый, без коварно торчащей пружины. Вполне пригодный для неофициального разговора тетатет.
– Итак, Антонина Васильевна Зорина. Года четыре сдавал вам в окошко оружие, получал взамен ключ и, честно говоря, не знал, что вы – Зорина. Ниночка и Ниночка.
– А я столько раз держала в руках ваш пистолет, что помню царапину на рукоятке.
– Справа или слева?
– Справа.
– Вы, оказывается, наблюдательны.
Девушка смущенно опустила глаза.
– Я все годы мечтала: вот подойду к окошку с наружной стороны и сама получу ключ от следственного кабинета.
– Так вы хотите стать следователем?
– Конечно!
– Даже «конечно». А собственно, почему?
– Ну… долгий разговор.
На самом деле разговор короткий, но абсолютно для Ниночки немыслимый; пришлось бы сказать: «Пал Палыч, вы – мой идеал».
Если бы у нее хватило духу на подобное признание, неведомо, как обернулась бы судьба. Но поскольку духу не хватает, Знаменский руководствуется общегуманными соображениями:
– Попробую вас отговорить, Ниночка.
– То есть, на чтото серьезное я не гожусь?
– Не в том дело.
Не знаю, годишься ли ты для следственной должности, но она для тебя – нет. Зачем раньше времени вгонять себя в гроб?
– Вы ведь, помнится, колебались – то ли юрфак, то ли педагогический. Или путаю?
– Когдато колебалась.
– Тогда вам прямая дорога работать с детьми!
– Как – с детьми?
– Есть такая прекрасная должность – инспектор по работе с несовершеннолетними.
– Но у меня голова набита криминалистикой…
– Ниночка, что бы следователь ни делал со своей криминалистикой, он не может изменить того, что преступление произошло! А его нельзя было допускать!.. Великая вещь – удержать подростка, чтобы не свихнулся.

Тогда уже ничего не воротишь и впереди суд, небо в клеточку и родители, у которых сын «отбывает срок».
– Никогда об этом не думала… то есть относительно себя. И, Пал Палыч, ведь очень трудно сделать то, чего не смогли родители.
– А вы боитесь трудностей? – подначивает Знаменский.
Естественно, Ниночка не может ответить «Боюсь»…
Она стала инспектором в детской комнате милиции. Часто руки опускались от бессилия – институтская наука мало помогала. Правда, доведись ей заглянуть в день сегодняшний со всеми молодежными его бедами, Ниночка признала бы, что ей досталось не худшее поколение.
* * *
Прошло почти полгода. Сейчас август, пахнущий прокаленным асфальтом и выхлопными газами и лишь к концу дня отдающий свежестью политых газонов да ароматом молодых яблок с лотков…
Вечереет. По старомосковскому переулку, наполовину перегороженному забором новостройки, бежит плотно сбитый чел





Содержание раздела