Лазарчук Андрей - Все Хорошо
АНДРЕЙ ЛАЗАРЧУК
ВСЕ ХОРОШО
Рассказы и повести – 0
Аннотация
«Все хорошо» — самое «стругацкое» произведение Андрея Лазарчука. К конкретному произведению Стругацких повесть не привязана, просто используются герои братьев Стругацких, действующие в мире, описанном в целом ряде их повестей. Закручено лихо, все очень логично и связно, читается на одном дыхании...
ПРЕДИСЛОВИЕ АВТОРА
Помню, как в восемьдесят четвертом из Москвы приезжал работник Министерства культуры — закрывать наш КЛФ. Этому предшествовало выселение клуба из комнаты в библиотеке, которую он занимал: помещение потребовалось для хранилища запрещенных к выдаче книг.
Но на встречу с высоким гостем нас все таки собрали. И гость под большим секретом поведал, помимо всего прочего, что Стругацкие то ли уже запрещены, то ли вот вот будут.
— Но как же так? Ведь они написали столько коммунистических книг!..
— Книги они писали хоть и коммунистические, а — антисоветские…
Это было сильно сказано.
Клуб тогда закрыли, мы «перезимовали» год на квартирах, потом началась подвижка льда… Спустя несколько лет клуб умер своей смертью, потому что сменилась среда обитания и места в ней для КЛФ уже не было.
Мы цитировали Стругацких наизусть. Не члены КЛФ — просто студенты. Хотите на память (потом проверите)?
"Ну, что стоите? — сказал он книгам. — Разве для этого вас писали? Доложите, доложите ка мне, как идет сев, сколько посеяно? Сколько посеяно: разумного, доброго, вечного?
И каковы виды на урожай? А главное — каковы всходы? Молчите… […] А можно понимать прогресс как превращение всех людей в добрых и честных. И тогда мы доживем когда нибудь до того, что станут говорить: «Специалист он, конечно, знающий, но грязный тип, гнать его надо…»
Полгода назад я выступал перед студенческой аудиторией. Из восьмидесяти только двое читали Стругацких. С ними мы и поговорили.
Главным образом о том, что никогда не будем жить в Будущем Стругацких. Сменилась среда обитания…
Значит ли это, что Учителя ошибались? — Да, конечно.
Значит ли это, что они были неправы? — Разумеется, нет.
Высшая правота Стругацких вряд ли выразима словами, как всякая высшая правота. Думаю, нам еще предстоит постигать и постигать ее. Принимая и отвергая. Почему то даже отрицание здесь — лишь особая форма утверждения.
И, скажем, раскрытие всего страшного смысла слов «превращение всех людей в добрых и честных» (что давно держало меня за горло) почему то лишь дополняет ее, эту правоту.
1
АЛЯ
— Вон вон вон прекрасное местечко! — пропела Лариска, перевешиваясь через борт глайдера и указывая рукой куда то вправо вперед вниз; просторный рукав ее куртки затрепетал на ветру, и в размеренный шорох воздушного потока ворвался механический звук, от которого у Али на миг остановилось сердце: точно так же звучали сирены общей тревоги тогда на «Хингане»… «Убери руку!» — крикнула она и даже сделала движение — дать негодяйке по шее, — но глайдер тошнотворно ухнул вниз, задирая и поворачивая нос, и надо было его удерживать, выравнивать, возвращать на курс пеленга — это отвлекало от всего, даже от глыбки льда, медленно сходящей по пищеводу вниз, вниз, ничего, лед растает, ничего… А когда истекли секунды — впереди, прямо на кончике штыря пеленгатора, возникла шахматная бело оранжевая башенка с прозрачным куполом, а еще через несколько секунд — яично желтая плоская крыша с синими линиями разметки и одиноким серебристым «стерхом», небрежно, как карандаш на столе, забытым на краю поля. Не смахнуть бы его, подумала Аля. Она просунула руку под панел
